Запах страха

«Означает ли столь многозначительное назначение барона Мечеслава то, что он потерял расположение ее величества и вскоре у трона появится другой фаворит? С этим вопросом мы обратились к знаменитому знатоку кулуарной жизни Тайного Города…»

– Они что, сговорились, клянусь ушами Спящего?! – Барон зарычал, однако смахивать со стола монитор не стал (хотя очень хотелось), просто закрыл «окно», откинулся на спинку кресла… И поморщился, услышав трель мобильного телефона: – Да!

– Добрый день, господин королевский министр по делам Красных Шапок. Я звоню вам по поручению ее величества. – Ямания говорила преувеличенно серьезным тоном, однако Мечеслав не сомневался, что ехидная канцелярская крыса едва сдерживает хохот: – Королева хотела бы знать, составили ли вы план первоочередных действий?

«Зараза!»

Скулы сводило от бешенства, поэтому барону пришлось помолчать несколько секунд и лишь после этого вежливо ответить:

– Как раз этим и занимаюсь. – Он не хотел терять лицо перед Яманией. – Мои лучшие аналитики просчитывают различные версии будущего вверенной моим заботам семьи.

– Замечательная новость, – хихикнула секретарь ее величества. – О каком периоде идет речь?

– Три года.

– Я сообщу королеве эту радостную весть. Однако ее величество уже изволили заметить, что ваши таланты позволят разработать проект стратегического развития этой важнейшей для Зеленого Дома семьи годиков этак на десять-пятнадцать.

– Передайте ее величеству, что я приложу все силы.

– С удовольствием передам.

«Не сомневаюсь!»

Мечеслав нажал «отбой», громко выругался, подумал и нехотя набрал номер Кувалды: если королева узнает, что он еще не связывался со своими подопечными, то разозлится еще больше.

– Где и как сдохнет Кувалда, никому не интересно, – разглагольствовал Булыжник, сидя в великофюрерском кресле. – Одноглазый уже вышел в тираж, и плевать все на него хотели адназначна.

– Для народа важно, – заметил Маркер. – Народ хочет, чтобы новый фюрер был героем.

Убийство предшественника являлось для Красных Шапок подтверждением безусловной доблести и позволяло исполнителю претендовать на ставший вакантным пост. Потом следовало долго лить грязь на убиенного и всячески открещиваться от его наследия, обещая вести семью к принципиально другим радужным далям.

– Пережитки, – махнул рукой Дурич. – Люды что сказали? Чтобы междоусобиц не было. А убийство Кувалды – это что? Междоусобица адназначна. Так что если этот дурак Шкура одноглазого замочит, это даже к лучшему. Мы на Гнилича Всеславе нажалуемся, она велит его повесить, а великим фюрером станет…

В кабинете повисла тишина.

– Кто? – не выдержал боец Трубка.

– Я стану, кретин! – раздраженно объяснил Булыжник. – Потому что у меня будет кабинет, печать и кресло. Понятно вам, идиоты?

Бойцы переглянулись, но спорить не рискнули. Уйбуй глотнул виски прямо из горлышка и посмотрел в дальний угол кабинета, где колдовал над семейным сейфом боец Отвертка.

– Ну, как там у тебя?

– Не получается, – горестно пробубнил назначенный взломщиком Отвертка, тыча пальцами в кнопки кодового замка. – Хитрый Кувалда очень сложный номер придумал, я никак не разгадаю.

– Ты ваще бестолочь! – подал голос Трубка.

– Я все правильно делаю, – огрызнулся Отвертка. – Вот сюда нажимаю цифры, потом вот сюда нажимаю, чтобы открылся, а он не открывается, собака.

– А ты какие цифры нажимаешь?

– Вот эти! – «Медвежатник» кивнул на кнопки с изображением цифр от 0 до 9. – Ты чо, в школу не ходил?

– Надо сейф из стены выковырять, – предложил Маркер. – Я видел, что такие сейфы только снаружи крепкие, а где стена, тама жесть.

– Или динамитом, – добавил Трубка.

– Не позволю свой офис рушить, – жестко отрезал Булыжник. – Здесь и так бардак…

Разграбление кабинета началось, разумеется, с ревизии бара отсутствующего фюрера. Но поскольку этим делом занимались еще благородные члены Совета по оборонным и неотложным делам, бойцам Булыжника ничего не досталось, и они завистливо косились на разбросанные повсюду пустые бутылки. Затем пострадал стол Кувалды – уйбуи перетряхнули ящики и раскидали бумажки. Денег не нашли, а читать документы не стали, потому что некогда. Затем члены разбрелись по Форту, а шустрый Булыжник ввел в кабинет своих бойцов и велел заняться сейфом, о котором другие уйбуи в революционной горячке позабыли.

– Там, наверное, казна семейная, – мечтательно произнес Трубка.

– И печать, – добавил уйбуй.

– Слышь, Булыжник, а зачем нам печать?

– Так положено. Если у тебя печать, значит, ты адназначна крутой перец. Или бухгалтер.

Услышав слово «бухгалтер», бойцы зачмокали от удовольствия: среди шасов, известных финансовых воротил Тайного Города, бедняков не наблюдалось, а потому быть бухгалтером означало для Красных Шапок подъем на уровень вечного достатка и благосостояния.

– Печать – это хорошо, – вздохнул Трубка.

– Слышь, Булыжник, но ты ведь не станешь бухгалтер, да? – уточнил Маркер. – Ты ведь великий фюрер станешь.

– Ну?

– А кто будет бухгалтер? Может, из нас кто?

Бойцы переглянулись, внимательно изучая конкурентов на теплое место.