Запах Сумрака

– Сильно ты его? – поинтересовалась Алена.

– Жить будет. – Я с кряхтением опустил далеко не худенькое тело дозорного на пол. – Очухается минут через двадцать в очень плохом настроении. Куда нам?

– Тебе адрес сказать? – Алена на мгновение нырнула в Сумрак, проходя сквозь решетку. – Могу показать направление. Идем?

– А у нас есть выбор?

Я разочарованно отбросил в сторону взятый с боем жезл. Без зарядов он превратился в бесполезный латунный цилиндрик. Итак, что мы имеем против целой стаи вервольфов? Маг-перевертыш – одна штука. Темная с непонятными способностями – одна штука. Боевых жезлов и амулетов – ноль штук. Фиговая арифметика, если честно. Остается порадоваться, что мы в отделении полиции. Автомат все-таки лучше, чем ничего.

* * *

– Ты можешь быстрее?

Алене пришлось кричать, прижавшись щекой к моему шлему. Перегруженный двигатель надрывался, сотрясая «Ямаху», но стрелка спидометра будто прилипла к цифре сто десять.

– Я-то пожалуйста. – Я стукнул коленями по стремительно пустеющему баку. – Он не может.

– Надо, Саша. – Алена скользнула ладонями мне под куртку. – Давай я попробую.

Сначала ничего не произошло. А потом густая зеленая поросль по бокам дороги выцвела. По мотоциклу пробежала волна, будто под кожаным сиденьем вдруг заработали могучие мышцы. И только асфальт почти не изменился – остался таким же серым.

– Направо! – крикнула Алена. – Быстрее!

Я узнал место. До домика Петровича от этой развилки оставалось каких-то два-три километра.

– Еще быстрее! Давай!

Второй слой. Лампочки на руле вспыхнули янтарно-желтым. Грохот мотора замедлился до отдельных ударов. Один. Два. Три. Прямо подо мной ожившее стальное сердце гнало по венам «Ямахи» бензин. Рама ритмично изгибалась, словно в ней вдруг появился позвоночник. Теперь я едва ли управлял мотоциклом. Пусть так. Хищнику не нужны дороги. Мы ломились через деревья напрямую – туда, где среди стволов виднелись серые коробки автомобилей и два расплывчатых силуэта. Оборотни.

Они все-таки успели что-то почувствовать. Первого «Ямаха» смяла на полном ходу. Второй дернулся в сторону и покатился по земле. Сумрак схлопнулся, возвращая миру цвета и звуки. Я вдавил тормоза, свалил мотоцикл набок и едва успел подхватить обмякшую Алену.

– Иди, – прошептала она, – еще успеешь.

Я протянул руку и убрал с ее лица мокрые налипшие волосы. В утреннем полумраке кожа казалась уже не то что бледной – белой, как воск. Протащить на второй слой мотоцикл… немыслимое количество Силы. Даже если у Алены резерв, как у самого Пресветлого Гесера, сейчас от него остались жалкие крохи.

– Иди! – Она провела по моей щеке холодными пальцами. – Не бойся. Ты сильнее их всех.

– Хотелось бы верить.

Я перевернулся и вытянул из кофра автомат. Запасной магазин – в карман. Третий достать мне все равно не дадут. Интересно, сколько их там? В Саранске зарегистрированы семеро, но в трех машинах запросто поместятся и все пятнадцать. «Уазик», видавший виды джип «БМВ» и «жигуль» непонятной модели с криво приваренным спойлером и нелепо задранным кверху задом. Колхозная, мать ее, классика. Чуть поодаль лежал оборотень.

Точнее, лежала. Совсем молодая девушка, длинноногая и худющая. После удара ее протащило по земле еще метров пять. Крашеная блондинистая голова была вывернута под таким градусом, что я не стал проверять. Даже у вервольфов запас прочности не безграничен. А вот второй – парень в спортивном костюме – еще дышал. Его я нашел за «уазиком». Похоже, удар пришелся вскользь. Царапины, пара-тройка сломанных ребер и внутреннее кровотечение. Заживет за десять минут – если придет в себя и перекинется. Я подошел и впечатал каблук ботинка оборотню в переносицу. Если идешь драться всерьез, милосердие – непозволительная роскошь. Минус два. Сколько осталось?

Узкая тропинка забиралась вверх, уводя меня в густой подлесок. Неудивительно, что машины бросили здесь – дальше не проехать. Жаль, что я так и не удосужился стать толковым следопытом. Волчье обоняние подсказывало: здесь прошли оборотни. Мужчины. Женщины. Несколько. Больше трех. Меньше тридцати. Так себе точность. Через полсотни метров обломанные ветки и примятые кусты стали попадаться чаще. Здесь двое шли параллельно, здесь… перекинулись? Разорванные в клочья куртки и штаны, одинокий кроссовок… Кто-то навел здесь неплохого шороху, раз уж серая братия не пожалела рыночного ширпотреба. Я поднял с земли половинку темно-синей футболки. Оборотень беспощаден к одежде. Но даже он не оставляет следов крови и пулевых отверстий. Стреляли совсем недавно – кровь еще не успела свернуться. Я завертел головой. Ну конечно. Вот же оно.

Слева от тропы подлесок редел и метров через пятьдесят задирался кверху, превращаясь в чуть ли не отвесную стену. На такую непросто взобраться. И на двух ногах, и на четырех лапах. И туда, к вершине, вели сразу несколько следов. Ломившие к снайперу оборотни оставляли в зарослях целые коридоры из обломанных веток. Тот, кто обстрелял группу, прекрасно знал эти места – лучше позиции было в принципе не придумать.