Запах цветущего кедра

И только здесь признался, что весь их род и в самом деле к духоборам не имеет никакого отношения, а Гарий является правнуком жандарма Алфея Сорокина. В общем, подтвердил то, что говорили. К общине же примкнул из-за того, что они напоминали ему староверов, мол-де, хотел помочь несчастным, неопытным и наивным русским людям, заброшенным судьбой в горнило жестокого капитализма. По крайней мере, научил их выживать и сопротивляться инородной среде.

Поначалу Гарий чувствовал себя обманутым и сердился на родню, ибо видел себя вождём свободников и другой, мирской жизни, знать не хотел. Но оказалось, что дед давно намеревался развязаться с голышами и ждал только удобного случая. Он считал, что община выродилась, утратила веру и превратилась в шайку поджигателей, для которой нет ничего святого. В молельных домах, мол, царит разврат и прелюбодеяния, в обыденной жизни — обжорство, поскольку как-то незаметно среди духоборов возник культ пищи, страсть к наживе, к собственности, и никто уже самоотречённо и самозабвенно не ищет бога. Поэтому дед загодя готовился бросить свободников и отослал своего сына в Ванкувер, и ему, Гарию, теперь следует учиться и вживаться в новую среду. И всё для того, чтобы в итоге получить образование и вернуться в Россию.

Тут он и поведал внуку о Книге Ветхих Царей, которая до сей поры находится на сибирской реке Карагач, и что теперь задача Гария — добыть её, сделать то, что не удалось прадеду. То есть разрушил одну мечту и заронил огонь иной, более притягательной. Сам же дед, ничего не говоря домашним, ушёл из дома и, как позже выяснилось, после долгих блужданий по миру оказался в Греции, где принял монастырское послушание и обет молчания.

Отец Гария на новом месте быстро обустроился; несмотря на аскетичную жизнь у голышей, он кое-что накопил ещё в Ванкувере и, имея предприимчивый дух, вскоре купил лесопилку и отдал сына в университет. После учёбы младший Сорокин вплотную занялся изучением жизни и походов прадеда Алфея, поскольку тот сохранил в Квебеке свой архив, некогда вывезенный из России и переданный внуку. Это были дневниковые записи с размышлениями и предположениями по тому или иному событию либо открытому факту, и тогда Гарию казалось, что нужно лишь поехать на реку Карагач и взять заветный Стовест. Однако СССР был ещё закрыт для подобных авантюрных поездок, и Сорокину удалось всего лишь посетить Москву в составе группы журналистов — далее его не пустили. В отчаянии он сделал попытку тайно от властей уехать в Сибирь, но был элементарно снят с поезда и угодил на Лубянку.

С правнуком жандармского ротмистра сначала вели долгие беседы, расспрашивая и о жизни духоборов, и о семье Сорокиных, после чего предложили на выбор три варианта. Или он даёт согласие о сотрудничестве с властями СССР и в итоге едет на Карагач, чтобы продолжить дело прадеда Алфея, или едет туда же, в Сибирь, рубить лес эдак лет на десять. Третий вариант — можно и в Канаду возвратиться, но ему вослед пойдут бумаги в прокуратуру, где описаны все его террористические подвиги в провинциях Британская Колумбия и Саскачеван. Канадская полиция с ног сбилась, дабы вычислить неуловимого поджигателя, а советские спецслужбы знали всё: от поимённого состава его банды до адреса греческого монастыря, где уже несколько лет живёт молчаливым послушником его дед.

И эти знания его когда-то поразили, вселили уверенность в невероятную мощь СССР и вездесущность его тайных служб. Разумеется, Гарий выбрал первое предложение и под тайным надзором отправился сначала в Грецию, дабы разыскать деда, а потом — в Канаду. Он рассчитывал забрать архив прадеда Алфея Сорокина и, не вызывая подозрений, официально покинуть страну пребывания. Люди с Лубянки сначала контролировали каждый его шаг, заметно нервничали, поторапливали, но потом в одночасье исчезли. И в скором времени стало ясно почему.

СССР так внезапно и быстро развалился, что, кажется, снесло все ценности и государственные тайны вместе с запорами и воротами на границах. Убиенный государь с придворными и аппаратом насилия стали героями, святыми, а большевики с Лениным во главе — мучителями и узурпаторами. Сознание закомплексованного русского эмигранта в третьем поколении не успевало перерабатывать информацию, отказывалось верить. Столь могучая империя не могла разрушиться в одночасье, и он догадывался, что есть тут какой-то расчёт, хитрость, лукавство красной власти. Однако понимал, что ему самое время самому поискать Стовест на Карагаче, пока в государстве неразбериха и драка за власть.