Запах цветущего кедра

К лагерному причалу он не поехал — прибился к берегу там, где нашёл амазонку. Вода за день не прибыла, а, напротив, вроде бы начала спадать: вдоль разлива отметилась тёмная полоска, и на затопленных тальниках зависал пойменный мусор. Примета хорошая, но капризный, непредсказуемый Карагач может изменить нрав за несколько часов. Поэтому Стас всё равно вытащил лодку на сухое, привязал к дереву, развесил на кустах найденную палатку и наткнулся на рюкзак с продуктами. Чтобы не появилось лишних вопросов, он отнёс его в кедровник и спрятал вместе с резиновой лодкой. Кавказца на берегу не было, и чтобы надзиратели не угнали дюральку, забрал вёсла, снял бак и только сейчас обнаружил — топлива осталось литра три! При всём желании завтра далеко не уедешь, придётся грести, так что есть причина не брать с собой амазонку.

Анжела дежурила возле открытого люка, завернувшись в одеяло в белом пододеяльнике, стоя, как привидение. Рядом лежал пёс и меланхолично, неумело трепал недолинявшего зайца — жизнь заставила заняться охотой.

Снежный заряд не пробил кедровых крон, земля вокруг была сухой и чёрной.

— Ну, что?! — она кинулась навстречу. — Нашёл отроковиц? Я знаю: ты нашёл! Нашёл?

— Всё в порядке, — устало пробурчал Рассохин и сел, свесив ноги в открытый люк. — Они на материке, в бору.

— Почему не вывез сюда?!

— Топливо кончилось. Бензин!

— Мы немедленно поедем к ним! — вдруг капризно заявила Анжела. — Я должна видеть женщин!

— Никуда не поедем!

— Нет бензина — сяду на вёсла! Буду грести сама!

— Не будешь. Спускайся в землянку.

— Почему?! Ты оставишь женщин одних? На целую ночь? Я должна их видеть! Ты что, не слышишь меня?!

Стас лихорадочно придумывал причину, однако уставший мозг стал жидким и текучим.

— Слышу, — обронил он. — Не суетись. Слушай, что говорит мужчина. Ты замужем была?

— Нет. И не хочу!

— Куда ты денешься... Так вот, выйдешь — придётся поступать так, как говорит муж. Привыкай.

— Никогда в жизни! Я вас ненавижу!

— От ненависти до любви один шаг.

Амазонка вдруг умолкла и как-то расслабленно присела на корточки.

— Кажется, поняла, — после паузы тускло проговорила она. — Сёстры не хотят видеть меня? Да?

— Не хотят, — уцепился за подсказку Рассохин. — Конечно, не хотят! И сюда не поехали... Они презирают тебя. Кстати, из-за ненависти к мужчинам.

Сказал наобум, но попал в точку.

— Я так и подумала... — она вскочила и гордо выпрямилась. — Да, я намерена спасти этих несчастных женщин! Намерена вырвать из этой проклятой американской секты. Они же безумны! Их зомбировали. Разве ты этого не заметил? Им всем нужна длительная психологическая реабилитация. Они больны! Я через это прошла и знаю.

— Нам всем нужна реабилитация, — многозначительно заключил Стас.

— И я почти добилась результата! — не услышала Анжела. — Когда человек сидит на острове, как заяц... Или висит на тонком дереве над бездной, начинает думать не травоядными заячьими мозгами! Они послали меня за помощью, потому что поверили: я добреду! Я сильная! А теперь меня видеть не хотят?! Спаслись и забыли, что обещали?! Впрочем, что с них взять? Подавлена воля. С ними надо работать.

— Ты кто? Психолог?

— Мне придётся раскрыться, — помедлив, произнесла Анжела. — Я работаю в женском фонде Неволиной. Да, это феминистская организация, мы защищаем права женщин!

— От кого?

— От вас! От мужского насилия.

— А здесь зачем?

— Приехала спасти членов этой страшной секты. Внедрилась... Ты видел, во что Сысоева и Стюарт превращают людей? Полная деградация, разрушение личности, бредовые идеи... Мы собираем материалы для суда! Поэтому я должна быть с ними! Мы сейчас же поедем, и ты мне поможешь.

Рассохин вскочил и выругался.

— Могла бы сразу сказать...

— Не могла! Мне показалось, что ты в этой компании.

— Какой компании?!

— Сысоевой и этого... Галицына! Они оба тебя ждали. Вы же с Яросветом друзья?

— Таких бы друзей!.. У тебя есть связь?

— С кем?

— С миром! С большой землёй, с фондом твоим. С кем-нибудь!

— Была связь, — она слегка уняла страсть и вызывающий тон. — Телефон утонул. Но я успела передать сигнал тревоги. Неволина должна быть в Усть-Карагаче. Ты же знаешь Ларису Неволину?

— Нет.

— Её знают все! Знаменитая киноактриса, звезда.

— Не звездочёт — не знаю... Она прилетит сюда?

— Сегодня ждала. Видимо, проблемы с вертолётом. Но завтра будет обязательно! Или послезавтра... Она тут всех вас лично уничтожит! Если что с женщинами... На уши поставит!

— И так все на ушах. Только толку-то? Полезай в землянку, холодно.

— Мы должны ехать к отроковицам! — не сдалась амазонка. — Их надо подготовить к эвакуации, удержать от глупостей. Привести в чувство!

— Некого приводить! — не испытывая жалости, оборвал он. — Женщин нет. Все утонули. Спастись им было невозможно.

— Ты же сказал?!.

— Нервы твои берёг! Думал, ты из этих... Быстро в землянку!

Она послушно и с пугливой оглядкой стала спускаться в схрон. Рассохин ощупью нашёл спички и зажёг свечу. Натоплено было жарко, но Рассохина трепал озноб.

Амазонка сломленно опустилась на постель.

— Не зря я увидела сон... Провидческий! Вещий!