Запах Зла

Блейз рассмеялась, но ее смех резко оборвался, как только она вышла в коридор. Причину нетрудно было понять. Перед дверью покоев Ксетианы спиной к нам стоял Райдер; один из стражей, должно быть, только что постучался, потому что владычица, одетая в нечто прозрачное и соблазнительное, распахнула дверь, протянула руку и втащила Райдера внутрь. Стражи с бесстрастными лицами снова заняли свой пост. Ни Ксетиана, ни Райдер нас с Блейз не заметили.

Блейз, не говоря ни слова, отвела меня в свою комнату. Как только дверь за нами закрылась, она бросила:

– Не смей жалеть меня, Гилфитер!

– Мне такое и в голову не пришло бы, – спокойно ответил я.

– Между мной и Тором все кончено. Мы оба знаем, что не ужились бы вместе. И он имеет полное право искать другого общества.

– Конечно, – согласился я.

– Это для него нелегко и случается нечасто – ведь он патриарх и не женат, а следовательно, должен блюсти обет целомудрия.

– Да, что ж тут поделаешь.

– К тому же нельзя безнаказанно сказать «нет» владычице.

– Это точно.

Блейз сердито прорычала:

– Ах, да заткнись ты, безмозглый пастух! – и с удивительной силой запустила в меня подушкой. Тут же выскочивший из-за ее постели Следопыт счел, что должен тоже поприветствовать меня, и с энтузиазмом принялся молотить хвостом.

– Небеса, откуда он взялся? – спросил я, радуясь возможности переменить тему разговора.

– О, я замолвила за него словечко. Я заверила Ксетиану, что гоняться за птицами он не будет. Садись, Кел, и я расскажу тебе, что должно произойти завтра… и что предстоит сделать тебе.

Я уселся, но мое сердце все еще болело за Блейз.

Состязание между островами, как сообщила мне Блейз, был ежегодным празднеством, и каждый остров архипелага присылал на него своих лучших пловцов и скалолазов. Маршрут пролегал через девять или десять центральных островов архипелага, и все острова следовало пересечь в определенном порядке, поднявшись на вершину. Несколько распорядителей следили за тем, чтобы правила выполнялись в точности. Часть островов была соединена друг с другом висящими высоко над водой мостами, другие – нет, и добраться до них удавалось только вплавь: не разрешалось пользоваться ни лодками, ни морскими пони. Спуститься к океану можно было по тропе или по опутывающим скалы веревкам, натянутым сборщиками гуано. Если вы обладали достаточным умением, то, проделав часть спуска по веревкам, могли нырнуть в воду. Если вы неправильно определяли высоту, то, ударившись о воду, теряли сознание и имели шанс утонуть; ошибившись с выбором места прыжка, можно было разбиться о скалы, во множестве окружавшие острова.

Для посредственного пловца вроде меня подобное предприятие было бы самоубийством, и я так и сказал Блейз, пока мы с ней сидели за поздним ужином, поданным слугой по ее распоряжению.

– Никто и не предлагает тебе участвовать, – ответила Блейз с усмешкой. – Я прекрасно понимаю, что житель Крыши Мекате плавает обычно не лучше лишившегося хвоста омара.

– Именно, – подтвердил я. Реки на Небесной равнине редко бывали глубже, чем по колено, и вода в них почти всегда оставалась холодной.

Блейз мелом нарисовала для меня карту Ксолкаса на грифельной доске (удивительно, чего только не было в покоях Ксетианы!).

– Вот смотри: сначала нужно проплыть от острова, на котором находится столица, до другого – он называется Клюв. За это время участники состязания уже растянутся по маршруту. Потом им предстоит по висячему мосту перебраться на Зуб, оттуда – на Клык. Повсюду, конечно, будут расставлены наблюдатели, чтобы никто не вздумал жульничать. После того как ты пересечешь Клык, нужно доплыть до Клешни, взобраться наверх, спуститься до базальтовых скал, именуемых Перчинки, перепрыгнуть с одной на другую – их всего десять, – вернуться на Клешню, доплыть оттуда до Когтя…

– Ты просто сумасшедшая, – сказал я.

– Я? Почему?

– Потому что ты однажды это проделала.

Блейз пожала плечами.

– Сказать по правде, я редко получала такое удовольствие. Единственное, что меня огорчило, – это что я оказалась пятнадцатой и не выиграла никакого приза. Теперь слушай меня внимательно. Ксетиана уже сказала Мортреду-Гетелреду и Флейм, что она ожидает участия в соревновании всех их приближенных, и подсластила пилюлю, пообещав большую награду тому из них, кто опередит остальных.

– Ей не придется раскошеливаться, если все они погибнут. Только с какой стати Мортреду соглашаться на такой план? Он же должен понимать, что и он сам, и Флейм на большую часть дня останутся без охраны.

– Но едва ли он встревожится: ему здесь ничего не грозит.

– Может быть, и нет. Только стоит появиться хоть одному обладающему Взглядом, и он окажется в опасности.