Запасная книжка

Не уважают нас с тобой
За то, что мы не рвемся в бой.
Нам просто непонятно.
Как может быть приятно —
Нестись вперед с отвагой,
Размахивая шпагой.
Да разве ж это можно —
Вот так неосторожно?!

Бежать вприпрыжку на врага.

Чтоб обломать ему рога,
Возможно, романтично,
Но очень непрактично!
Уж лучше бить наверняка,
Желательно издалека,
И переждав в засаде,
Ножом ударить сзади.

Нам непонятна эта страсть —

На дюжину врагов напасть,
Рискуя головою —
Единственной, родною.
Зачем уж так стараться,
Одновременно драться
Руками и ногами
С пятью-шестью врагами?
Нам непонятно, почему
Их нужно бить по одному.
Когда всего-то надо —
В колодец бросить яда.

Доспехи превращать в утиль —

Какой тут смысл и в чем тут стиль?
И щит кромсать не стоит —
Ведь он же денег стоит!
Зачем тупить копье и меч,
Когда их можно поберечь?
Нож убивает тоже,
При том, что меч — дороже.

Мы в лоб не лезем на врага —

Нам наша шкура дорога.
С врагом опасно цапаться —
Так можно оцарапаться!
Пусть для людей и высший шик
Покрытый шрамами мужик,
Но мы с тобой не будем
Уподобляться людям.

* * *

Бабушка собирала внука на первую миссию.

— Не посрами нашу фамилию, — внушала она, повязывая ребенку шарфик. — И ничего не бойся. Главное, помни — сюжет линейный, не заблудишься.

— Я помню, бабуля.

— Не лезь на рожон. И не гонись за бонусами. Твой покойный дедушка гонялся, гонялся…

— Я знаю.

— Здесь, в рюкзаке, бутерброд и яблочко. Когда со здоровьем станет совсем худо…

— Тогда я их съем.

— Правильно. Оружие-то не забыл?

— Не забыл. Вот оно.

Внучек показал бабушке короткий пистолет со странно изогнутым стволом.

— До чего техника дошла, — старушка вытерла глаза уголком платка. — А я-то в молодости все больше с луком бегала. А дедушка…

— С мечом, я знаю.

— Да. Всю жизнь — с одним и тем же мечом. А сколько он с ним подземелий прошел! Сколько стражников покрошил в капусту!

— Угу, — внучек спрятал пистолет за пояс. — Но у мамы все равно пушка круче.

— Рано тебе еще взрослое оружие носить! — строго сказала бабушка. — Вот когда пойдешь расхищать гробницы — может, и получишь что-нибудь посерьезнее.

— Да ну их, эти гробницы, — отмахнулся внучек. — Мне машины больше нравятся, я гонщиком стану.

— Ну, время покажет, — с сомнением произнесла бабушка. — Ты, главное, из этой миссии живой вернись.

— Я постараюсь.

— Уж постарайся. На тренировках ты хорошо справлялся, так что не трусь, все у тебя получится… Что делать-то, помнишь?

— Да помню я все, помню! — досадливо скривился ребенок. — Зеленые шарики собираешь, от красных уклоняешься. Справлюсь.

Он успокаивающе похлопал бабушку по руке.

— Не волнуйся за меня. Я уже большой. И у меня целых три жизни в запасе.

* * *

— Простите, это здесь квесты дают?

Спина трактирщика на мгновение напряглась, но когда он обернулся на голос, лицо уже не выражало ничего, кроме профессиональной любезности.

— Нет, — с доброжелательной улыбкой произнес трактирщик. — Не здесь.

— А мне сказали…

— Вас обманули.

Трактирщик снова принялся протирать стаканы.

— Здесь вы можете перекусить и выпить, найти место для ночлега, послушать свежие новости и даже затовариться кое-каким барахлом. Если у Вас есть что-то на продажу, покажите — возможно, я куплю. Но насчет квестов — извините.

— А волки?

— Что «волки»?

— Я слышал, что вашу округу терроризируют волки. И еще оборотень. Я мог бы…

— От кого Вы это, простите, слышали? — перебил трактирщик.

— От друзей.

— И сколько их у Вас, этих друзей?

— Ну-у… пятеро.

— И все они, насколько я понимаю, тоже здесь побывали?

— Конечно.

— Молодой человек, — трактирщик доверительно перегнулся через стойку, — а Вам не приходило в голову, что через нашу деревню вот уже скоро десять лет проходят толпы точно таких же, как Вы, героев? И каждый — заметьте, каждый! — непременно убивает по семь-восемь волков. Итого, — трактирщик быстро подсчитал в уме, — выходит двадцать пять миллионов шестьсот сорок три тысячи триста двадцать два волка. По-моему, явный перебор.

— Но…