Запасной

Я завёл несколько товарищей. Это было непросто. У меня были особые требования. Мне нужен был кто-то, кто не дразнил бы меня за королевскую принадлежность, кто даже не упоминал бы, что я Запасной. Мне нужен был кто-то, кто относился бы ко мне нормально, что означало игнорирование вооруженного телохранителя, спящего в коридоре, чья работа заключалась в том, чтобы не дать меня похитить или убить. (Не говоря уже об электронном трекере и тревожной кнопке, которые я всегда носил с собой.) Все товарищи соответствовали этим критериям.

Иногда мы с новыми товарищами убегали, направляясь к Виндзорскому мосту, который соединял Итон с Виндзором через Темзу. В частности, мы направлялись к нижней стороне моста, где могли курить в уединении. Моим товарищам, казалось, нравилось это, а я просто действовал на автопилоте. Конечно, мне хотелось выкурить сигарету после Макдональдса, а кому нет? Но если бы мы собирались отсыпаться, я бы предпочел отправиться на поле для гольфа Виндзорского замка, погонять мяч и попить пивка. Тем не менее, как робот, я брал каждую предложенную мне сигарету и так же автоматически, бездумно, вскоре перешёл на травку.

18

ДЛЯ ИГРЫ НУЖНЫ БИТА, теннисный мяч и полное пренебрежение собственной безопасностью. Было четыре игрока: боулер, игрок с битой и два полевых игрока, размещенных в середине коридора, каждый одной ногой стоял в коридоре, а другой в комнате. Не всегда в своей комнате. Мы часто мешали другим мальчикам работать. Они умоляли нас уйти.

Звиняйте, говорили мы. Это наша работа.

Радиатор служил воротами. Велись бесконечные споры о том, что считать голом.

От стены? Да гол. От окна? Нет гола. Одна рука, один отскок? Половина очка.

Однажды самый спортивный член нашей группы бросился на мяч, пытаясь поймать его и вмазался лицом в огнетушитель, висящий на стене. Ему раскроило язык. Думаете, что после того, как ковер навсегда запачкался его кровью, мы положили конец Коридорному Крикету?

А вот нифига.

Когда мы не играли в Коридорный Крикет, то валялись в своих комнатах. Мы очень хорошо научились изображать высшую праздность. Дело было в том, чтобы выглядеть так, будто у тебя нет никакой цели, будто ты напрягаешься только для того, чтобы сделать что-нибудь дурное или, ещё лучше, глупое. Ближе к концу моего первого семестра мы наткнулись на что-то в высшей степени глупое.

Кто-то предположил, что мои волосы были полной катастрофой. Как трава на болотах.

Ну… что можно сделать?

Дай попробую.

Ты?

Ага. Дай побрею тебя.

Хм. Звучало странно.

Но я хотел быть заодно. Я хотел быть душой компании. Забавный типом.

Хорошо.

Кто-то принес садовые ножницы. Кто-то толкнул меня в кресло. Как быстро, как беспечно, после целой жизни здорового роста, всё это слетело у меня с головы. Когда "парикмахер" закончил, я посмотрел вниз и увидел на полу дюжину рыжих пирамид, похожих на красные вулканы из самолёта, и понял, что совершил легендарную ошибку.

Я подбежал к зеркалу. Подозрения подтвердились. Я в ужасе закричал.

Мои товарищи тоже орали. От смеха.

Я бегал кругами. Хотелось повернуть время вспять. Хотелось подобрать волосы с пола и приклеить их обратно. Хотелось проснуться от этого кошмара. Не зная, куда еще деваться, я нарушил священное правило, единственную заповедь, которую нельзя нарушать, и побежал наверх, в комнату Вилли.

Конечно, Вилли ничего не мог сделать. Я просто надеялся, что он скажет мне, что всё будет хорошо, не волнуйся, сохраняй спокойствие, Гарольд. Вместо этого он рассмеялся, как и другие. Я помню, как он сидел за столом, склонившись над книгой, и посмеивался, а я стоял перед ним, перебирая выпуклости на своём только что оголённом скальпе.

Гарольд, что с тобой?

Что за вопрос. Он звучал как Стьюи из «Гриффинов». Разве это не очевидно?

Этого не стоило делать, Гарольд!

То есть мы просто констатируем очевидное?

Он сказал что-то крайне бесполезное, и я вышел.

Худшие насмешки были ещё впереди. Несколько дней спустя на первой полосе Daily Mirror, одного из таблоидов, я был с новой стрижкой.

Заголовок: Гарри скинхед.

Я не представлял, как они пронюхали об этой истории. Одноклассник, должно быть, рассказал кому-то из газетчиков. Фото у них не было, слава богу. Но они импровизировали. Изображение на первой странице представляло собой «сгенерированное компьютером» изображение Запасного, лысого, как яйцо. Ложь. На самом деле больше, чем ложь.

Я выглядел плохо, но не настолько.

19

Я НЕ ДУМАЛ, что может быть хуже. Какая ужасная ошибка для члена королевской семьи, когда он думает о средствах массовой информации, воображать, что хуже быть не может.

Несколько недель спустя та же газета снова поместила меня на первую полосу.

ГАРРИ ПОПАЛ В ПЕРЕДРЯГУ.

Я сломал большой палец, играя в регби, ничего страшного, но газета решила написать, что меня подключили к аппаратам жизнеобеспечения. Безвкусица, в любом случае, но чуть больше года после предполагаемого несчастного случая с мамой?

Что вы за люди?