Запасной план (ЛП)

Эбби подняла кисть с темно-красной краской, мысленно представляя, как она сходит с кисти на холст. Нет, не то. Эбби опустила кисть и изучила картину. Красный уж больно резок. Слишком предсказуемо. А ей нужна неожиданность. Она отложила кисть. Завтра она сможет лучше сконцентрироваться на поиске правильного оттенка. Сегодня же… Она улыбнулась. Ну, сегодня вечером ее голова забита другим.

Эбби отнесла картину в запертую на замок кладовую в дальней части галереи, оставила холст у стены и поставила новый в свободный мольберт. Она посмотрела на полузаконченный пейзаж. Да где тут взяться неожиданности. Синее море, синее небо, бело-серые скалы. Конвейерное искусство. Вот на что ей пришлось растрачивать талант, ставить свое имя на халтуру, в то время как настоящие работы были отправлены за границу и проданы под псевдонимом, чтобы Грегори не узнал. Красивые марины приносили деньги. А деньги делали Грегори счастливым. Так что Эбби рисовала океан, океан и еще раз океан, добавляя для разнообразия скошенный сарай.

Она посмотрела на часы. Скоро, очень скоро.

Она подняла помыть кисть, остановилась и посмотрела на картину. Словно действуя по своей воле, рука потянулась к холсту и провела кистью по прибою. Красный. Слишком много красного. Она макнула кончик кисти в белый и провела им по красному, вклинивая и размазывая, пока на волне ни появилась розовая пена. Прибой цвета крови. Маленькая улыбка заиграла на губах Эбби. Она взяла новую кисть и замазала красный индиго.

Во время работы капля синей краски упала ей на руку. Она рассеяно потерла пятно, а затем остановилась, увидев синий водоворот на белой коже. Рисунок напоминал татуировку маори. Эбби приложила палец к краске, усиливая сходство. Вот так. Дешевле, чем хна, менее постоянна, чем чернила. Рассмеявшись, Эбби мельком увидела свое отражение в зеркале через комнату и оскалила зубы.

В любую секунду она может услышать, как повернется ключ на черном входе. И затем… жар окутал ее живот и ринулся вниз. Эбби снова посмотрела на свое отражение, взгляд упал на одинаковые бугорки, натянувшие ткань сарафана. Эбби повела плечами и вздохнула, когда ткань коснулась сосков. Не отрывая взгляда от зеркала, она расстегнула молнию на платье и позволила ему скатиться к ногам. Она улыбнулась своему отражению. Не плохо. Совсем не плохо.

Ее взгляд упал на синюю татуировку на предплечье. Неожиданная вспышка цвета. Эбби повернулась к мольберту, подняла кисть и слегка задела ее отвердевший сосок. Вздохнула и пощекотала волосы вокруг ореола другой горошины.

Снова упала краска, на сей раз охра. Эбби провела линию вниз по туловищу, дрожа от прохладного прикосновения краски к коже. Затем красный, на животе, лениво разводя круги и зигзаги. Эбби развела ноги, опустила кисть и провела по внутреннему бедру. Опустив кисть, она оставила кончик инструмента между ногами, подталкивая его точно палец неуверенного любовника, колеблющегося, но нетерпеливого от желания. Каждый раз, как кисть касалась нежной кожи, у Эбби перехватывало дыхание, и она бросала взгляд на свое выражение в зеркале. Она вынудила себя закончить работу и раскрасила второе бедро подобно первому, позволяя кончику кисти коснуться укромных мест, только когда этого требовала симметрия рисунка. Закончив, Эбби взяла кисть и перевернула ее, чтобы в руке оказался пластмассовый наконечник, а не пропитанная краской щетина. Эбби расставила ноги и использовала кончик, чтобы пощекотать отвердевший клитор.

Щелкнул замок на черном входе. Эбби усмехнулась и подняла кисть, проводя последнюю линию красного цвета от промежности до груди. Суетливые движения у двери, тишина, резкий вздох.

Эбби подняла голову и провела рукой по раскрашенному телу.

— Как думаешь? — спросила она. — Это искусство?

— Настоящий шедевр.

Пятница, 14-ое августа

Грегори перенес телефон на другое ухо и достал ключи из зажигания.

— Да, правильно, комната на западной стороне. Не на восточной. Прошлый раз на востоке был какой-то дом, и из-за шума я не спал всю ночь. — Он сделал паузу. — Хорошо. Постойте, это еще не все. Мне нужно побольше полотенцев. Ваши горничные все время на них экономят.

Портье уверила его, что все его пожелания будут исполнены. Хотя на самом деле не будут. Грегори даже в этом не сомневался. Он к чему-нибудь придерется у ресепшена и поднимет немного суеты, так чтобы когда полиция допросит клерка, помнит ли она Грегори, она закатит глаза и скажет: «О, да, я его помню».

Выполнив данный пункт плана, он заедет в дом Дины и удостоверится, что все готово. Грегори рассмеялся. Дина готова, уж будь уверен. Готова, горит желанием и бьет копытом. Она хотела освободиться от Эбби почти так же сильно, как и он. Вчера вечером, когда он приехал обсудить последние детали, он едва переступил порог, как Дина набросилась на него и показала вкус жизни после убийства жены. Воспоминание добавило решимости. Дина — поразительная женщина. Оставалось лишь надеяться, что сегодня ночью все пройдет как по маслу. Будет досадно потерять такую любовницу.