Запасной выход

– Что ей было нужно? – спросил он наконец, изо всех сил стараясь говорить спокойно, но я чувствовала, что он на грани очередной истерики. – Какого черта она приперлась? Это она воду мутит, рассказывает тебе об Иване, а ты терзаешь меня!

Я возмутилась:

– Ну знаешь ли! Ко мне может прийти кто угодно! Если ты так разговариваешь пока мы еще не женаты, что же будет потом?!

– Я тебе скажу, что будет потом! – заявил Женя. – Потом она тоже не будет сюда приходить! Эту дуру я видеть не желаю!

– Так зачем ты ездил к ней на день рождения? Зачем приехал на похороны?

– Ну и что? Я ездил не к ней, а к Ивану! И ты не ответила, что ей было нужно?

Я выпалила:

– Помощь ей была нужна, понял? Ее из дома выгоняют!

Женя слегка опешил и разом сбавил напор:

– Кто выгоняет? Родители Ивана?

– Его первая жена!

Я вкратце описала ситуацию. Женя больше не перебивал меня, не пытался внушить, что все это нас никак не касается. Он слушал очень внимательно и задавал неожиданно дельные вопросы, касающиеся наследства. Я даже удивилась – он знал о таких вещах, как право давности. Женя сказал, что, по его разумению, Ксении ни в коем случае нельзя покидать квартиру, оставляя ее новоявленной наследнице.

– Она там прожила несколько лет, родила Ивану ребенка, все могут доказать, что у них было совместное хозяйство, – авторитетно сообщил Женя. – Так что пусть обращается в суд. В крайнем случае, квартиру разделят пополам.

Я оторопела:

– Слушай, откуда ты все это знаешь?! Я когда-то этим интересовалась, когда писала статью в газету, но откуда ты…

– Откуда и все люди, – ответил он. – Родственники попали в похожую ситуацию. Кстати, о родственниках!

Он слегка замялся и в конце концов сообщил, что звонил маме и Шурочке. Они сегодня приедут к нам в гости.

– Мои тоже приедут, – призналась я.

– Вот и хорошо! – обрадовался Женя. – А я уж хотел им звонить… Ну что с тобой? Тебе неприятно, что приедет Шура?

Я ответила, что Шура мне глубоко безразлична. Но я хотела бы знать, по какому поводу собирается такая большая компания. Неужели Женя всерьез решил устроить помолвку?

– Если ты надеешься, что я не смогу ответить «нет» при свидетелях, то ты ошибся, – заявила я. – Тебе же будет хуже, если опозоришься перед всеми… Я все еще ничего не решила, учти это!

Женя с неожиданной кротостью пообещал все учесть и не давить на меня. Я насторожилась – это было нечто новенькое.

– Тогда в чем дело? Зачем мы собираем столько народу? У нас не убрано, я больная, на стол подать нечего…

– Я все купил! – возразил Женя. – А насчет уборки можешь не переживать, все же свои! Только оденься, а потом можешь просто лежать на диване. Я сейчас уберу постель.

Нужно было что-то делать. Я приняла ванну – такую горячую, как только смогла вытерпеть. Вымыла и с трудом расчесала волосы. Надела теплый свитер и выходные черные брючки. Подумала и переменила свитер на тонкий, более нарядный. Хотя настроения наряжаться у меня не было. Меня раздражало все – подмерзшие розы, которые абсолютно не пахли и выглядели какими-то мертвыми. Собственное лицо в зеркале – неузнаваемое, с запавшими щеками и тоскливым взглядом. Энтузиазм, с которым Женя готовился принять гостей. Он даже вытер пыль и прошелся по паркету влажной тряпкой. В другое время я бы с ума сошла от радости – Женя в жизни не занимался уборкой. Но теперь мне было все равно. Я с ногами уселась на сложенный диван и наблюдала за ним без всякого интереса. Женя с улыбкой на меня взглянул:

– Я выслуживаюсь, видишь? Из меня получится хороший муж!

Я даже улыбнуться в ответ не смогла. Лицо было, будто замороженное, – мышцы не двигались. И тут, в этот миг, я вдруг поняла, что больше его не люблю. Совсем.

Это было так просто, что я даже не удивилась. Только проверяла себя – снова и снова. Смотрела, как он суетится, передвигает стулья, раздвигает раскладной стол, достает чистую скатерть… Пыталась вызвать в себе прежние ощущения – ведь раньше я любовалась каждым его движением, была счастлива, что могу просто на него смотреть. А теперь все исчезло. Есть он в комнате, нет его – мне было все равно.

Наконец Женя покончил с приготовлениями. Он в последний раз переставил на столе рюмки, нахмурился, оглядывая результат своих трудов и спросил:

– Как ты считаешь, не очень убого выглядит?

– Убого, – равнодушно ответила я. – Посуда плохая.

– Да, посуда… – расстроился он. – Знаешь, нам нужно будет купить хороший сервиз. В конце концов, это ты должна этим заняться! Расходы я беру на себя.

Я оглядела стол. Сервировка в самом деле оставляла желать лучшего. Большая часть была хозяйской – разрозненные тарелки, вилки с погнутыми зубцами, тупые ножи… Рюмки, правда, одинаковые, но уж очень базарного вида – с перламутровым отливом. Впрочем… Одна рюмка была из другого набора – простая, белого стекла.

Я еще раз сосчитала приборы. Их было семь.

– Один лишний, – сказала я. – Твоя мама, Шура, мои родители, ты и я… Кто седьмой?

– А, – откликнулся он. – Роман должен заехать.

Я спустила ноги с дивана:

– Роман?! Ты привезешь его сюда?!