Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых

— Отец был охотником! — с надеждой в голосе воскликнула Рина. — Он знает лес. И уж болото от лужи отличит.

— А каньон? — выкрикнул Огонек. — Как он перейдет каньон, если собрался идти на юг?

— Пойдет вдоль каньона. Он же не вечный, этот каньон? — сказал Кистень.

Трюкач покачал головой.

— Эта сторона каньона контролируется езидами. — Помните, сколько могил русских офицеров мы нашли у края каньона.

— Прекрати, Родион. — Лиза подняла руку. — Они там шахту успели построить и добывали золото, которое езиды считают своим. Их не в один момент разбили. Шла ожесточенная война не год и не два. Вспомни даты на могилах. Нас никто не заметил, мы прошли чисто. Одиночку тем более не заметят. Муравей в поле.

— Вот что я вам скажу, ребята, — решительно начал Дейкин. — Гадать бесполезно. Сидя в железной торпеде, мы следствие не проведем. Судьба командира лайнера нам не известна. Я буду очень рад, если он доберется до своих и ему поверят. Если он приведет сюда экспедицию, то это случится не скоро, успеем заменить речной песок золотом, раз уж мы так решили. Пусть радуются. А мы к тому времени вернемся к людям с новыми паспортами и начнем новую жизнь. Каждый из нас заслуживает лучшей доли. Перед нами стоит только одна задача — договориться с езидами. Отряд белогвардейцев с ними не справился. Экипаж самолета тоже. Мы — другое дело. Нас десять человек, каждый взвода стоит, а то и роты. Что скажете? Улдис пожал плечами.

— Пилот Алешин сделал правильные выводы. Езиды никому не хотят зла. Надо идти на переговоры. Мы не собираемся уносить их золото, мы хотим перенести лишь часть, крохи от того, что им принадлежит, из одного места в другое на той же территории.

— Договариваться с дикарями? — возмутилась Лиза. — Им ничего здесь не принадлежит. Они пришлые. Эта земля Советского Союза, и все недра принадлежат России, а не кучке каких-то полоумных выродков.

— Кто же спорит, Лизок, — развел руками Глеб Шабанов. — Пусть СССР и отбивает у этих, как ты говоришь, полоумных выродков свое богатство. Я зек. И стал им за то, что проливал свою кровь за Советский Союз и товарища Сталина. Концлагерь врага и пять лет каторги у своих — это все, что я получил. А теперь я должен вновь воевать? И с кем? С людьми, которые стреляют из луков? Ради тебя я готов погорбатиться и добыть еще три тонны золота. Но давайте обойдемся без стрельбы.

Дейкин закурил самокрутку.

— Спорить бесполезно. Я предлагаю не торопиться. Нас езиды еще не обнаружили, мы о них узнали раньше, чем они о нас. Это плюс. Но они уже напоролись на пилотов и получили отпор. Увидев новых людей возле железной птицы, они и нас примут за врагов. Ничего хорошего от сатанистской машины езиды не ждут. Могу согласиться с Князем, что переговоры для нас — лучший вариант. Но переговоры не ведутся с загнанным в тупик противником, его добивают. Они должны видеть равных себе, а не хиляков. Тогда успех можно гарантировать.

— Как ты докажешь им свою силу? — спросила Варя. — Поиграешь мускулами, которых у тебя нет?

— Их надо удивить, — сказал князь Пенжинский. — Так, как это делают фокусники в цирке. Со времени войны с белогвардейцами сменилось не одно поколение. Возможно, и существует еще пара старожилов, помнящих те времена… Нашей силой должны стать не пулеметы, а те явления, которые им не известны. Мы боги, сошедшие на землю. Это нас невозможно удивить, а они, как дети.

— Нет. Меня можно удивить, — усмехнулся Кистень. — Приезжаю я в Москву с новым паспортом. Маловероятно, но возможно. И что я вижу? Нет, не так. Чего я не вижу? Я не вижу портретов вождя и его холуев. Я не вижу мусора на улицах. А вижу я улыбающихся людей, красивых женщин, обилие товаров, смеющихся детей и чистые улицы.

— И еще что тебе пенсию заплатили, — добавил Трюкач. — Кого будешь грабить? Смеющихся детей? Великий шнифер остался без работы. А кто тебе будет пенсию платить, Петя? Умрешь с голода.

— Работать пойду. Могу шоферить, в моторах разбираюсь и люблю в железках копаться. Я же талант. Почему любой замок открывал? Потому что его душу понимал. Механизмы тоже душу имеют. Нет, без работы я не останусь.

— Ну ладно, — пробурчала Лиза, — хватит бестолку свечи жечь, пора спать. Утро вечера мудренее.

Задули свечи, улеглись на бушлатах. Тишина длилась недолго. Вскоре послышались странные звуки, будто какой-то зверь скреб когтями по обшивке фюзеляжа.

Лиза зажгла фонарь.

— Погаси, — прохрипел Дейкин, доставая маузер из деревянной кобуры. — Тихо все.

Шум с наружной стороны не утихал, только теперь он сдвинулся ближе к кабине пилотов.

— Там выбиты все окна, — шепнула Лиза.

— Шабанов, готовь пулемет, — приказал Дейкин.

— А вы считали езидов стеснительными, — хмыкнул Огонек. — Как говорит Кистень: «Привет вам с кисточкой».

Защелкали затворы карабинов.

Все замерли в ожидании.

2