Запертая дверь

Как обухом по лбу. Артем едва сдержался, чтобы не повернуться к Сереге слишком резко.

– Вы думаете, они в шашки пошли поиграть до первого проигрыша? Их как минимум до утра не будет.

Серега и в школе был парнем сообразительным. Но все равно Артема удивляло спокойствие друга. Увидеть на заднем дворе черт знает что, едва не обмочить штаны при этом, а ему хоть бы хны. Теперь он, что называется, крепко стоял на ногах и находился с ответами быстрее, чем Ургант с шутками.

– Да. Я думаю, хоть кому-то сегодня весело, – сказал Артем и вышел из кухни.

Единственное, чего он хотел, так это выспаться. Получится или нет, он не знал.

Он вошел в спальню родителей, не включая света, прошел к кровати и завалился на нее как есть, в одежде. Облезшие ленивцы, старики с когтями-ножами, оторванные головы, человеческие экскременты, все это завертелось перед глазами, и через минуту он уснул.

Тихонов шел по парку. Всполохи осенней листвы слепили глаза. Звук, как и в прошлом сне, отсутствовал. Не полностью. Шороха листьев под ногами, пения птиц – звуков улицы он не слышал, но тишина не была мертвой. Слабый всплеск воды доносился из центра парка. Всплеск воды и мерзкое хихиканье. Будто сумасшедших вывели на купание в реке. Но Артем почему-то знал, что кто-то плескается в его долбаной ванне под яблоней. Кто это: бывшая одноклассница Инна или обезглавленная Вика – он не знал. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что увиденное ему не понравится.

* * *

Тихонов сразу узнал ее. Спустя столько лет он узнал ее. И на него накатила такая тоска, такая скорбь, что ему сразу захотелось бежать к ней, отбросив все страхи, что мучили его все это время. Мама стояла по пояс в вагонетке, наполненной водой. Артем не видел воду, он просто знал, что она там. И это его удерживало.

– Ну что же ты, сынок? Иди ко мне. Я так соскучилась.

Мама раскинула руки, приглашая своего ребенка в объятия. Артема удерживало не то, что мама мертва уже двенадцать лет, его удерживала гребаная вода в вагонетке. Всплеск. Такой отчетливый, но он знал, что этот звук из далекого детства. Он обернулся. Ничего. Когда он посмотрел на мать, ее уже не было. Всплески тоже стихли.

Артема не удивляли трансформации окружающего мира. Почти не удивляли. А вот ванна под яблоней с сидящей в ней Викой стала полной неожиданностью. То есть то, что он из городского парка вышел сразу же в конец своего огорода, его устраивало, а появление ванны там, где она простояла не один год, нет. Да черт с ней, с ванной-то. Вика – вот тот центр напряжения! Она была обнажена и пока с головой. И самое главное, она не пела.

Артем хотел пройти незаметно мимо, но первый же шаг выдал его. Виктория не открыла глаза, как это делают обычные люди, поняв, что здесь кто-то есть. Она улыбнулась, будто ждала его, знала, что он придет, и ждала. Ее улыбка все больше походила на оскал хищника. Она схватилась за края ванны. Слишком резко. Брызги долетели даже до Артема. Он дернулся и отступил назад. Вика оперлась о ванну и встала. Вода, словно клей или слизь, серыми нитями потянулась за телом. Девушка открыла глаза и подняла перед собой руку с выставленным указательным пальцем.

– Познакомься, – проговорила Вика.

Проговорила? Прошамкала, как беззубая старуха или как человек с набитым ртом.

– Познакомься с хозяином, – повторила она, и из ее рта потекла черная жижа.

Артем медленно повернулся в ту сторону, куда показывала Виктория. В паре метров от него стояло мохнатое существо с резиновой маской на морде. Маска смутно напоминала кого-то. Артем насмотрелся на подобное добро. Прошлым летом он устроился в один магазинчик, специализирующийся на товарах для праздников и всем, что с ними связано. Каких там только масок не было. Президенты США, монстры и чудища. Несмотря на свою чудовищность, они были скорее пародийными. С маской на хозяине было все наоборот. Несмотря на комедийность – перекошенный рот и выпученные глаза, она была чудовищна. Будто кожа лица была снята с живого человека. И только когда чудовище сняло маску с головы, словно шляпу, и отвесило поклон, Артем узнал перекошенное лицо-маску. Но ему было не до этого. Под маской оказался старик, которого он видел с того момента, как въехал в родительский дом.

* * *

Пробуждение было тяжелым. Будто старик и Вика удерживали его на границе Яви и Нави. Артем поднял тяжелые веки и, едва не вскрикнув, подскочил на кровати. На него смотрел черный пес. Пес встал и, завиляв хвостом, уткнулся мордой ему в грудь.

– Цыган. – Артем потрепал пса за ухом. – Ты где был?

Артем посмотрел на вторую половину кровати. Оля уже встала или еще не ложилась. За окном день обещал быть теплым. Солнечные лучи подняли настроение, и сон, навеянный ночными галлюцинациями, был практически забыт. Разве только чувство, что с Мишкой и Викой случилась беда, усилилось.