Запертая комната

Якобссон кивнул, покоряясь судьбе.

XVIII

Якобссон был человек практичный. Зачем понапрасну трепать себе нервы?

Он не был близко знаком с Бульдозером Ульссоном, но достаточно наслышан о нем и понимал, что сражаться нет смысла, все равно исход боя предрешен.

Помещение было очень скромное – голые стены, письменный стол, два стула, шкаф для папок. И все, даже ковра не было.

Якобссон спокойно сидел за столом.

Бульдозер метался по комнате, заложив руки за спину и наклонив голову.

– Только один сугубо технический вопрос, – сказал он. – Мауритсон арестован?

– Нет. Еще нет.

– Отлично. Превосходно. Тогда, собственно, и совещаться не о чем.

– Возможно.

– Хочешь, позвоним начальнику цепу. Члену коллегии, начальнику управления.

Якобссон покачал головой. Он хорошо знал названных боссов.

– Тогда заметано?

Якобссон промолчал.

– И ты в накладе не останешься. Теперь ты знаешь этого субчика и будешь держать его на примете. Пригодится.

– Ладно, я поговорю с ним.

– Вот и прекрасно.

Якобссон вернулся к Мауритсону, смерил его взглядом и сказал:

– Так вот, Мауритсон, я тут поразмыслил… Ты получил сумку от неизвестного лица для передачи другому неизвестному лицу. Всякое бывает. Доказать, что ты говоришь не правду, будет нелегко. Короче, мы воздерживаемся от ареста.

– Ясно.

– Товар мы, конечно, конфискуем. Но ведь ты мог и не знать, что передаешь.

– Меня отпустят?

– Отпустят, отпустят. При условии, что ты переходишь в распоряжение Бульд… в распоряжение прокурора Ульссона.

Бульдозер, должно быть, слушал за дверью – она распахнулась, и он ворвался в кабинет.

– Давай, поехали!

– Прямо сейчас?

– Потолкуем у меня.

– Конечно, конечно, – сказал Мауритсон. – С удовольствием.

– Да уж не иначе, – обещал Бульдозер. – Привет, Якобссон.

Якобссон молча проводил их безучастным взглядом.

Он ко всему привык.

Десять минут спустя Мауритсон был доставлен в штаб спецгруппы. Его приняли как почетного гостя и усадили в самое удобное кресло, а кругом расположились блистательные детективы. В том числе Колльберг, который держал в руках памятку Мауритсона:

– Дюжина трусов и пятнадцать пар носков. Это для кого?

– Две пары Мурену, остальное, наверно, второй себе возьмет.

– Он что – бельем питается, этот Мальмстрём?

– Да нет, просто никогда не отдает белье в стирку, каждый раз новое надевает. И непременно французское, а его только у «Морриса» купить можно.

– С такими привычками поневоле пойдешь банки грабить.

– А что такое астролябия? – удивился Рённ.

– Это вроде секстанта, только старый образец, – объяснил Гюнвальд Ларссон и в свою очередь спросил:

– А зачем им на двоих четыре маски «Фантомас»?

– Ей-богу, не знаю. И ведь у них уже есть две, я на прошлой неделе купил.

– Шесть коробок «девятки» – это как понимать? – продолжал допытываться Рённ.

– Мужской товар, особый сорт, – вяло ответил Мауритсон и добавил кое-какие веселые подробности.

– Ладно, бросьте эту бумажку, – добродушно вмешался Бульдозер Ульссон. – Кстати, господину Мауритсону не обязательно изощряться тут в остроумии. Острить мы и сами умеем.

– Умеем ли? – мрачно осведомился Колльберг.

– Все, давайте-ка делом займемся. – Бульдозер хлопнул в ладоши и энергично потер руки.

Он призывно поглядел на свое войско, в состав которого кроме Колльберга, Рённа и Гюнвальда Ларссона вошли два инспектора, эксперт по слезоточивым газам («газовщик»), техник-вычислитель и никудышный полицейский по имени Бу Цакриссон, которого, невзирая на острую нехватку кадров, все с величайшей охотой уступали друг другу для всякого рода специальных заданий.

Начальник ЦПУ и прочие тузы, слава Богу, после злополучного киносеанса не показывались, даже не звонили.

– Итак, репетируем, – объявил Бульдозер. – Ровно в шесть Мауритсон должен позвонить в дверь. Ну-ка, изобразите еще раз…

Колльберг отстучал сигнал костяшкой по столу.

Мауритсон кивнул.

– Точно, – сказал он, потом добавил:

– Во всяком случае, очень похоже.

Точка-тире… пауза… четыре точки… пауза… тире-точка.

– Я в жизни не запомнил бы, – уныло произнес Цакриссон.

– Мы тебе поручим что-нибудь еще, – сказал Бульдозер.

– Что именно? – поинтересовался Гюнвальд Ларссон.

Изо всей группы только ему случалось раньше сотрудничать с Цакриссоном, и он не любил вспоминать об этом.

– А мне что делать? – осведомился техник-вычислитель.

– Вот именно, – отозвался Бульдозер. – Я с самого понедельника над этим голову ломаю. Кто тебя к нам направил?

– Не знаю. Звонил кто-то из управления.

– А может, ты нам вычислишь что-нибудь? – предложил Гюнвальд Ларссон. – Скажем, какие номера выиграют в следующем тираже.

– Исключено, – мрачно произнес вычислитель. – Сколько лет пытаюсь, ни одной недели не пропустил, и все мимо.

– Проиграем мысленно всю ситуацию, – продолжал Бульдозер. – Кто звонит в дверь?

– Колльберг, – предложил Гюнвальд Ларссон.

– Прекрасно. Итак, Колльберг звонит. Мальмстрём открывает. Он ожидает увидеть Мауритсона с трусами, астролябией и прочими вещами. А вместо этого видит…

– Нас, – пробурчал Рённ.

– Вот именно! Мальмстрём и Мурен огорошены. Их провели! Представляете себе их физиономии?!

Он семенил по комнате, самодовольно усмехаясь.