Запятая Судьбы (СИ)

Витольд и Гаури выглядели слегка помятыми: с вечера они поминали безвременно ушедшего напарника. Братья Самойленко синхронно зевали, каждый раз извиняясь и поясняя, что на новом месте им было неудобно спать. Рива, свежая и бодрая, пила сок, изредка бросая задумчивые взгляды поочерёдно на начальника отдела и штатного оборотня.

Наконец Воин хмыкнул, отложил в сторону вилку и кивнул девушке, принимаясь за кофе:

— Спрашивай, чего уж там. Я вижу, тебя что-то гложет.

Рива чуть замялась.

— Вчера вечером я была свидетельницей разговора Палача и Жрицы, — неуверенно начала она, — и в нём прозвучало слово «эмиссар». Сам термин мне, конечно, знаком, но мне казалось, что эмиссаров больше не существует.

Воин поморщился:

— Это не совсем так. Один точно остался, наблюдаем мы за ним довольно давно, просто стараемся не соваться особо. С этими ребятами лучше не связываться всерьёз.

— Может, расскажете подробнее? — Витольд с силой потёр лицо ладонями. — Молодёжи будет интересно, да я и сам с удовольствием послушаю. Новая информация отвлекает от ненужных мыслей.

Воин сочувственно похлопал перевёртыша по плечу:

— Хреново, одиночка?

— А ты как думал? — оборотень отбросил политес и мрачно взглянул на начальника отдела. — Мы даже похоронить его по-человечески не можем.

— Н-да. Скверно получилось. Ладно, попробую немножко отвлечь тебя и расширить кругозор собравшихся. — Воин задумался на некоторое время. — Давайте все забудем на минуту о том, что вы узнали из официальных документов, и начнём с азов. Сам по себе эмиссариат — штука хитрая, и разбираться в ней проще «на пальцах». Я думаю, ни для кого не секрет, что древние, иначе «мёртвые» боги не являются мифом.

— Я слышала о кризисах, связанных с попытками возрождения древних, и читала отчёты, — отозвалась Рива. — Анубис, Кецалькоатль и Локи, кажется.

Воин кивнул.

— Всё верно, за исключением Локи. Это был не кризис, так… поцапались слегка. Жаль, что это случилось ещё до того, как я занял своё место здесь, — с удовольствием бы познакомился с этой сущностью. Впрочем, не важно. Едем дальше: помимо богов существует такая интересная штука, как глобальные, или высшие процессы. Дабы не разводить словоблудия, их называют просто «высшие». Любовь, Судьба, Время, Жизнь, Смерть и многие другие. Вопреки общественному мнению, процессы эти, во-первых, обладают некоторым сознанием, пусть и безумно далёким от человеческой психологии и морали, а во-вторых, могут быть определённым образом воплощены.

Витольд хмыкнул.

— То есть, сказки о том, как кое-кто спускался с небес и устраивал всем здесь похохотать, — правда?

— Конечно. Когда-то давно высшие были… м-м-м… несколько проще, что ли? Ну, представьте себе, к примеру, как за века и тысячелетия изменялось такое понятие, как любовь. Как она влияла на смертных, как её воспринимали и интерпретировали, что делали во имя её? Следите за мыслью? Высшие отнюдь не всемогущи. По факту, они даже больше зависят от живущих смертных и бессмертных, чем те же боги. В конце концов, древние черпали силы и из своих «доминионов». Асгард, Олимп, Аид — вера во всё это и сами эти пространства давали им силу. А высшие напрямую связаны с людьми и нелюдьми, с их представлениями о них самих.

Воин сделал паузу, отпил кофе. Вокруг столика начали собираться сотрудники: лекцию в исполнении кого-либо из начальников отделов удавалось послушать не каждый день.

— Правильно ли я понимаю, — протянула Рива, — что этим процессам время от времени необходимо напрямую влиять на кого-то из живущих? Изменять ситуацию и представление о себе. Так сказать, доносить свою волю, во имя дальнейшего движения вперёд?

— Абсолютно верно. Развитие — то, что стоит в основе всех мыслящих. Я мыслю, следовательно, существую, я существую и мыслю, следовательно, развиваюсь. Это аксиома. Теперь перейдём непосредственно к эмиссариату. — Воин достал сигареты, поискал взглядом пепельницу и передвинул её поближе. Из-за его плеча разом возникло пять рук с зажигалками. Начальник отдела усмехнулся, прикурил и продолжил:

— Как я сказал, в седой древности высшие могли воплощаться. Напрямую, так сказать. Этакая квинтэссенция процесса в отдельном существе — почти как аватары в Индии. А потом одёжка стала маловата. Они и так были глобальны до безумия, а развитие — палка о двух концах. Тогда и появились первые эмиссары. Фактически, любое достаточно сильное существо, подходящее по определённым моральным устоям и структуре внутреннего мира, может стать эмиссаром того или иного процесса. Цели этих ребят не ясны никому, кроме самих высших. Силы их если не запредельны, то очень и очень велики. Я знаю о шести случаях прямого столкновения Агентства с эмиссарами и не могу сказать, что мы всегда одерживали победу. Как правило, мы стараемся лишний раз не влезать в их дела, а их интересы редко пересекаются с нашими. Но если подобное происходит… в общем, лучше идти на мировую.

— Что ж получается, один, пусть и экстремально сильный, энергетик может составить конкуренцию всему «Альтаиру»? — Витольд недоверчиво покосился на Воина.