Запятнанная кровью ложь

— Хочешь ужин, свечи и огромный камень на палец? — Он ухмыляется. Не совсем. Честно говоря, это не в моем стиле. Сдержанный и искренний — мой стиль. Его стиль был идеальным, хотя дело не в этом. — Я могу сделать это для тебя. Я сделаю все, что ты захочешь.

— Это чтобы отомстить Лео? — Я спрашиваю его со страхом внутри. Я имею в виду, конечно, так и есть. Он всегда будет хотеть отомстить Лео, но это не значит, что все его решения зависят от него. Даже зная это, я все еще испытываю опасения.

К счастью, мы выезжаем на прямую дорогу, больше не видя изгибов, и я расслабляюсь на своем сиденье.

— Я всегда буду хотеть отомстить Лео, принцесса. Хотя это… дело в нас. Я хочу тебя, ты хочешь меня. Это обещание, которое мы дали друг другу, помнишь? Я никогда не забуду об этом. К тому же тебе выгодно выйти за меня замуж.

— Каким образом?

— Для тебя это означает, что тебе не придется выходить за него замуж. Для меня это значит иметь тебя.

Почему у меня возникают сильные сомнения по этому поводу?

— Я не знаю, Ник, ладно?! Может быть, все происходит слишком быстро!

— Я не могу дышать без тебя, Камилла. — Мое сердце подпрыгивает в груди от его признания. — Ты воздух в моих легких… кровь в моих венах. Не забирай у меня это, пожалуйста. Не забирай у меня себя.

Самая большая проблема в том, что я действительно люблю его и хочу всего этого с ним. Я хочу его. Он из тех мужчин, с которыми я могла бы провести остаток своей жизни. Больше всего на свете я хочу исследовать его глубины.

— А что будет потом? Что потом? Где мы будем жить? Что мы будем делать? Какие у нас будут деньги? Мой отец, вероятно, заберет мой трастовый фонд.

— Хорошо, что тебе не нужно поддерживать себя. — Мы миновали финишную черту, но он не отпускает педаль. — Я позабочусь о тебе, Камилла.

— И ты хочешь меня? — Спрашиваю я тихим голосом.

— Я, блядь, с ума схожу из-за тебя! — орет он, наконец, немного замедляясь, но недостаточно, чтобы помочь мне успокоиться. — Так что же это будет?

Мне больше не нужно думать об этом.

— Да, я выйду за тебя замуж.

Тысячу раз да.

Лео сидит напротив меня на диване в моей уютной гостиной, но на этот раз это не вызывает у меня никаких теплых чувств. Больше нет. Он совершенно не подозревает, что мой папа ждет нас в кабинете. Я ждала этого момента, уже поговорила со своим отцом и, надеюсь, что это означает, что я получу свою свободу обратно. Это была единственная недостижимая вещь в моей жизни.

— Прости, — хрипло говорит Лео. — Мне не следовало вламываться в его дом и ставить в такое положение. Мне также не следовало так с тобой разговаривать.

— Ты сожалеешь не по правильным причинам, — говорю я ему, и он хмурится, явно сбитый с толку. — Ты должен сожалеть о том, что из-за тебя убили моего брата, но я не вижу, чтобы ты извинялся за это. Вместо этого ты обвиняешь других в своих ошибках.

— Я не…

— Избавь меня от этого дерьма, Лео. — Он отшатывается, как будто я дала ему пощечину. — Ты использовал его как живой щит.

— Я совершил ошибку, — огрызается он. — Я просто… отреагировал.

— Ты и я… — я сглатываю. — Я не могу выйти за тебя замуж. Не после того, что узнала.

От усмешки на его лице пробирает до костей.

— Это мы еще посмотрим, Камилла. Перестань уже быть такой слабой сукой и смирись с этим. — На моем лице, должно быть, отразился шок, потому что он улыбается. — Ты единственная, кто живет прошлым. Ничего не меняется, и ты по-прежнему выходишь за меня замуж.

— Я… — Я ошеломленно замолкаю, на мгновение мне становится больно, но заставляю себя заговорить. — Я не могу простить этого, Лео.

— Мне плевать, если ты меня не простишь, Кэм. — Он хватает меня за руку, и я вздрагиваю. — Мы поженимся, хочешь ты этого или нет. Ты знаешь правила. Я знаю, что причинил тебе боль, но нужно двигаться дальше и научиться жить с этим. Тебя ждет гораздо худшее, чем это, когда ты станешь моей женой.

— Папа ждет нас в кабинете, — говорю я ему.

Лицо Лео искажается ужасом, и он громко сглатывает.

— Да? — он испуганно шепчет, и это справедливо. Мудак.

— И он хочет поговорить с тобой. Наедине.

Папа откашливается в коридоре и кивком головы приглашает следовать за ним. Я неохотно встаю, и это занимает у Лео еще больше времени, но в конце концов он выходит из гостиной. Мы шаркаем ногами всю дорогу до кабинета, и мое сердце замирает, когда отец не произносит ни слова. Просто жестом предлагает нам присесть.

Я не знаю, что творится у него в голове, и это самое страшное в Маттео Де Луке. Тишина страшнее криков.

— Я разочарован. — У меня сводит живот, и я чувствую, что меня тошнит, хотя это направлено не на меня. Он разговаривает с Лео, чье лицо белое, как полотно. — Ты сказал, что Николай Павлов лгал перед Элитой, но вот ты здесь, лжец.

— Пожалуйста, поймите…

— Нет. — Мой отец качает головой. — Ты должен понять. Ты солгал о смерти моего сына, и это не останется безнаказанным.

— Извините, мистер Де Лука. — По крайней мере, у него хватает порядочности не называть его сейчас по имени. Мой отец и он обращались по имени с тех пор, как Лео научился говорить. — Это был несчастный случай.