Запятнанная репутация

За едой все обменивались страшными историями о доме. Обсуждение шло в таком ключе, будто совершенно точно известно, что Филлида вернется и разберется с остальными комнатами, но сама Филлида сомневалась в этом. Она с удовольствием поможет семье избавиться от товаров, которые они желают продать, но перспектива и дальше находиться в непосредственной близости с Эшем и наблюдать за его активными поисками жены ничуть не прельщала Филлиду.

Он больше не заговаривал о возможной связи и практически не прикасался к ней за исключением редких случаев, требуемых этикетом. «Похоже, теперь я в безопасности. Но он мне слишком нравится, — размышляла Филлида, рассеянно поедая силлабаб[17] и уставившись стеклянным взглядом на уродливую урну рядом с буфетом. — Если я не буду осторожной, симпатия может перерасти в нечто большее. Так часом недолго и влюбиться».

— Мисс Хёрст? — произнесла леди Шарлотта с раздражением. — Вы грезите наяву. О чем вы думаете?

Филлида подпрыгнула и чуть было не уронила ложку.

— Ло… — «Нет, даже и не думай произносить его имя!» — Простите! Я просто представляла просторные комнаты с чистыми стенами и отполированной мебелью, подготовленные к приезду леди Элдонстоун.

Эш, обсуждавший с лакеем десертное вино, судя по всему, не заметил ее ступора. Леди Шарлотта пристально посмотрела на Филлиду, но никак не прокомментировала ее замешательство.

— Если вы готовы, мисс Хёрст, мы можем предоставить лорда Клэра самому себе.

Филлида вышла из комнаты вслед за пожилой леди, готовясь по дороге выслушать лекцию о том, как неприлично грезить за столом, или же, если леди Шарлотта окажется настолько проницательной, как ей от страха показалось, услышать обвинения в серьезном преступлении, влюбиться в богатого наследника, будучи при этом совершенно неподходящей кандидатурой.

Но леди Шарлотта делилась лишь местными сплетнями, к которым Филлида была совершенно равнодушна, жаловалась на проповеди нового приходского священника, спросила ее мнение о розах, не согласилась по всем пунктам и, наконец, позвала свою горничную.

— Я пошла спать. — Она кое-как встала, отмахиваясь от предложений о помощи. — Этот мальчик оказался лучше, чем кто-либо мог предположить, — заметила она Филлиде, которая тоже только что поднялась со своего кресла, благодаря судьбу, что наконец-то сможет расслабиться.

— Вы имеете в виду лорда Клэра, мадам? Вряд ли его можно назвать мальчиком!

— И правда, нельзя, не так ли? — Поблекшие светло-карие глаза леди Шарлотты задержались на Филлиде немного дольше, чем требовалось. Затем пожилая леди развернулась и направилась к двери. — Надеюсь, он знает, что делает, вот и все. Спокойной вам ночи.

— Спокойной ночи, мадам. — «Ради всего святого, что имела в виду эта старая перечница?» Филлида не смогла разобрать, был ли у этого взгляда какой-то скрытый смысл, ее собственные мысли слишком спутаны. «Если Эш хочет попить чаю, он прекрасно может сделать это в одиночестве», — решила она, не желая оставаться с ним наедине. К тому же завтра утром они должны отправиться в путь, и ей просто необходимо немного поспать.

Эш осторожно поднимался по лестницам. Не хотел никого будить в столь поздний час. Будто в подтверждение его намерений, часы в холле пробили два.

Он чувствовал себя на удивление неспокойно. Не хотел уезжать из поместья, его совсем не радовала перспектива поиска жены, но этих причин недостаточно для подобного состояния. Эш собирался вернуться сюда, как только сможет, и смирился с тем, что поиски жены сейчас на первом месте.

Мучительное чувство физической неудовлетворенности также для него не ново. «С этим я могу справиться и сам, а пока стоит заняться соблазнением Филлиды Хёрст. Нет, скорее убеждением». Ему не жалко потратить времени, чтобы Филлида решилась на то, чего на самом деле хочет.

Он прокрался на цыпочках мимо первой двери в спальню. Его большая и мрачная комната «Кабинет наследника», как настойчиво называл его Стэнбридж, располагалась неудобно — в конце дома.

— Отпустите его!

Эш резко остановился, и тени от его свечи яростно заплясали на стенах. Тишина, последовавшая за этим призывом, оказалась куда более пугающей, чем сам неожиданный оклик. «Эта дверь ведет в комнату Филлиды, — догадался Эш. — Ей приснился кошмар? Или может, еще хуже… Может, на нее кто-то напал? Она заболела?»

Он повернул ручку, и незапертая дверь тихо открылась. У кровати стоял подсвечник, и в его тусклом свете Эш увидел Филлиду, сидящую на кровати. Она повернулась и посмотрела на него.

— Филлида? — Она не ответила. Эш вошел. Дверь со щелчком захлопнулась позади него, негромкий звук для его напряженного слуха прозвучал словно выстрел. Эш затаил дыхание и прислушался. Они были одни, он слышал дыхание Филлиды, чувствовал свое. Больше ни звука.

Когда он подошел, она неподвижно сидела на кровати и невидящим взглядом смотрела перед собой. «Видимо, кошмар. — Эш задумался, стоит ли оставлять ее одну, но тут Филлида вздрогнула, потянулась рукой к одеялу, будто желая скинуть его. — Нет, мне придется ее разбудить. Я не могу допустить, чтобы она ходила по дому во сне».