Запятнанная (СИ)

Когда каникулы закончились, все вернулось на круги своя. Встретив друзей на перроне, Катрин в который раз наткнулась (абсолютно случайно, как это всегда и бывало) на Драко Малфоя. Заметив гриффиндорку, парень ухмыльнулся – пригревающее солнце заставило её расстегнуть куртку, и поверх чёрного свитера виднелся поблёскивавший на свету кулон. Уронившие чемодан своего лидера Крэбб и Гойл заставили Драко отвлечься и разразиться громогласными ругательствами, в то время как Веланесс вместе с остальными бодрой походкой направились в замок. Сидя возле камина в гостиной своего факультета, ребята вместе с остальными обменивались новостями, однако новых авантюр после провала с Выручай-Комнатой никто больше не предлагал. Спустившись в столовую на ужин и уединившись на краю общего стола, четвёрка друзей принялась обсуждать более личные дела каждого из них. Рон рассказал о том, что он официально начал встречаться с давно запавшей на него Лавандой Браун – от внимательного взгляда Катрин не скрылось то, с каким остервенением Гермиона начала резать запечённую индейку; также шестого ребёнка Уизли взяли вратарём в команду Гриффиндора по квиддичу – эта новость вызвала более бурные эмоции, нежели подробности личной жизни парня. Грейнджер практически ничего не рассказывала, вкратце поведав про прошедшие каникулы, и роль рассказчика перенял Гарри, выглядящий физически измотанным. Как оказалось – на то была веская причина, а именно – мальчика, который выжил, мучали до дрожи реалистичные кошмары, главным героем которых всегда был Тёмный Лорд. Поразмыслив над словами Поттера, Веланесс поймала его после ужина, намереваясь переговорить тет-а-тет. Идея волшебницы была проста – сны парня могут означать его связь с Тем-кого-нельзя-называть, а, быть может, Тёмный Лорд и вовсе проникает в сознание гриффиндорца намеренно. Что бы это не было, нужно было поговорить с тем, кто разбирался в окклюменции и легилименции лучше всего.

На ум не приходило никого, кроме Снейпа.

Катрин не была уверена, что профессор способен проникать в чужое сознание, но так или иначе легилименция – это запрещённая магическая техника, а кто знает о запретной магии больше, чем декан Слизерина?

Пожалуй, только Дамблдор.

Ну, или её дед.

Кошмары Поттера с тех пор ни разу не обсуждались, и первой переводить тему разговора именно в это русло француженке как-то не хотелось. Февраль шёл своим чередом – усиленная подготовка к экзаменам, прогулки на свежем воздухе, сдача домашней работы новой директрисе. За ежедневной суматохой Катрин и позабыла про разговор с другом, однако, как оказалось, её совету он действительно последовал. В ночь на первое марта в женскую спальню Гриффиндора вбежала запыхавшаяся Джинни Уизли, с порога обратившаяся к Веланесс и заявив, что её разыскивает явно чем-то взволнованный мальчик, который выжил. Девушка поспешно покинула комнату, про себя отметив, что при упоминании Поттера щёки младшей Уизли предательски покраснели, а голос заметно задрожал. Спустившись к ожидавшему её парню, магичка вместе с ним решила прогуляться до библиотеки, по пути обсудив всё произошедшее с ним.

Монолог Поттера заключался в следующем: спустя два дня после того, как Катрин подкинула ему мысль об информированности Снейпа в области легилименции, он всё-таки решился на разговор с профессором зельеварения. Надменный декан Слизерина, к превеликому удивлению студента, пошёл ему навстречу, и в течение всего месяца он дважды в неделю заходил к нему после занятий, тренируясь защищать свой разум от проникновения извне, а также выслушивая, какой он слабый и как похож на «заносчивого гордеца – своего отца». Как казалось самому Гарри, он делал успехи, однако до поры до времени не было никакой срочной необходимости делиться с друзьями прогрессом в изучении запретных магических техник. Это «до поры до времени» заключалось именно в том, что волшебник увидел во время очередной тренировки с Северусом, закончившейся от силы несколько десятков минут назад.

- В какой-то момент я увидел воспоминания Снейпа его же глазами, - безостановочно тараторил Поттер, пока они шли к библиотеке окольными путями, не желая попадаться на глаза большому числу людей, - Кажется, это было его детство – я видел ребят примерно нашего возраста, которые тыкали на меня, то есть на него, пальцем, и при этом гадко смеялись. Я увидел разрозненные сцены, они сменялись резко, но на протяжении всего этого времени я не видел никого, кто был бы рядом.

- В каком смысле? – Веланесс слушала его заинтересованно, не перебивая, иногда задавая уточняющие вопросы.

- Ну, знаешь, будь это, например, мои воспоминания, в них бы точно фигурировал Рон или Гермиона, или ты, - глаза парня безумно блестели, - А там не было никого. Совсем.

- Ужасно, наверное, - она попыталась представить, как бы выглядела её жизнь, не найди она себе друзей в Хогвартсе. Представила, не понравилось.