Запятнанные

Охваченная слепой паникой, я побежала. Не особо быстро, будучи не в форме и свадебном платье, но и так сойдёт. Черт, да я просто помчалась. Удивительно, что может сделать человек, охваченный ужасом.

Сквозь застеклённые двери, прямо во внутренний дворик. Шпильки с каждым шагом проваливались в мягкую почву, пока я пробиралась через ухоженный газон. В воздухе витали гул музыки и разговоры. Все гости собрались в ожидании церемонии, за которой последуют напитки с канапе. Так что я побежала через задний двор, пробираясь через кустарники и топча клумбы. Шипы розового куста цеплялись за чулки, кололи и царапали ноги. Это не имело значения. Нельзя было терять ни минуты. Спрятанное за деревом ведро для мусора располагалось прямо рядом с шестифутовым ограждением, разделяющим две территории.

Да. Отлично. Вот оно моё спасение.

Пусть Крис объясняет всем, почему его невеста сбежала. Или ещё лучше, пусть это сделает Пол — скользкий, двуличный, уводящий мужчин ублюдок.

Слава Богу, я не согласилась на платье в пол, в которое меня пыталась впихнуть его мать. Проделать всё было уже достаточно сложно и в платье длиной до икр, учитывая огромное количество подъюбников. Задрав их, я без особых проблем забралась на ведро, которое по высоте доходило мне до бедра. Оно качалось, как проклятое, пока я вставала на ноги. Взвизгнув, я уцепилась за верх ограды и держалась так крепко, что костяшки пальцев побелели.

Я не особо часто молилась. Однако, Большой Чувак, несомненно, не даст мне свалиться и разбить зад. Не сегодня. Если он действительно считал, что меня нужно наказать ещё больше, это могло подождать. На сегодня я уже достаточно натерпелась.

Глубоко дышать, стоять ровно и прямо. Это я могла. Во дворе позади нашего с Крисом мини-особняка располагался небольшой домик.

Идеально.

Французский маникюр уже был к черту испорчен, я подтянулась и барахталась, пока не была достаточно высоко, чтобы суметь перекинуть ногу через ограду. Давление на моей промежности в этом положении было не очень приятным. Клянусь, что слышала крик своих половых губ, не говоря уже об остальных девчачьих частях. И если я всё ещё хотела когда-нибудь стать мамой, мне нужно было слезать... немедленно. Деревянные брусья втыкались мне в живот, когда я легла, балансируя наверху ограды. Капельки пота стекали по лицу, вероятно, образовывая каньоны в макияже, толщиной с дюйм (визажист был рекомендован матерью Криса).

— Тётя Лидия? — раздался тоненький голосок. — Что ты делаешь?

Я взвизгнула от удивления. К счастью, в легких было недостаточно воздуха, чтобы по-настоящему закричать. Внизу стояла маленькая девочка, её большие карие глаза переполняло любопытство.

— Привет, Мэри, — я широко улыбнулась, — ты меня немножко напугала.

— Зачем ты карабкаешься на ограду? — она размахивала подолом своего белого платьица подружки невесты туда-сюда.

— О, ну...

— Ты играешь во что-то?

— Эм...

— Могу и я тоже поиграть?

— Да! — я улыбнулась ей дрожащими губами, — я играю в прятки с твоим дядей Крисом.

Её лицо озарилось.

— Но нет, тебе нельзя с нами, извини.

Она надулась.

— Почему нет?

Вот она, проблема с маленькими детьми — так много вопросов!

— Потому что это сюрприз, — сказала я, — большой сюрприз.

— Дядя Крис не знает, что вы играете?

— Нет, не знает. Поэтому ты должна пообещать мне, что никому не скажешь, что видела меня здесь. Ладно?

— Но как он узнает, что тебя надо искать?

— Верно подмечено. Но твой дядя Крис очень умён. Он быстро сообразит.

Особенно учитывая тот факт, что я оставила в спальне телефон, на котором до сих пор крутится порно. Довольно сложно чувствовать себя виноватой, бросая его, учитывая ситуацию.

— Так, тебе нельзя говорить никому, что ты меня видела, договорились?

Мэри довольно долго думала, ковыряя землю носком своих туфелек, которые уже и так были потёрты. Её мама явно не обрадуется.

— Мне не нравится, когда мой брат рассказывает, где я прячусь.

— Да. Это раздражает, правда? — Я почувствовала, как моя нога начала соскальзывать и в тот момент вырвалось слово на букву «п», которое, как я думала, было не громче шепота.

Розовые губки сложились в форме «О».

— Тебе не следует использовать это слово. Мама говорит, что это неприлично.

— Ты права, права, — я незамедлительно согласилась, — это плохое слово, и я прошу прощения.

Она облегченно выдохнула.

— Всё в порядке. Мама говорит, что тебя неправильно воспитывали, поэтому мы должны быть сни...снисх....снисход...

Она насупилась от разочарования.

— Снисходительными?

— Да, — Мэри улыбнулась, — ты действительно выросла в амбаре? Я думаю, расти там было бы весело.

Вот. Вот, что получается, когда люди позволяют заносчивым богатеньким сучкам оказывать влияние на детей. Сестра Криса была первым кандидатом на искоренение синдрома напыщенной задницы. Да что уж там, вся его чёртова семья была.

— Нет, дорогая, — сказала я, — я не росла в амбаре. Но готова поспорить, что твоя мама чувствовала бы себя среди коров как дома.

— Мууу, — она рассмеялась.