Запятнанный Даль (Сборник статей)

А в Словаре читаем: «ТАЛМУД. Толкования и дополнения раввинов жидовских к Ветхому Завету. Наши жиды талмудисты, а караимы или кераиты талмуда не признают». Все. Ни подразделения на Иерусалимский и Вавилонский, ни Мишны, ни Гемарры, ни «безумных толкований». Даль ни о чем таком не слыхал.

В «Розыскании» делаются попытки как-то увязать употребление христианской крови с Каббалой.

В Словаре есть статья КАБАЛИСТИКА: «Мистическое толкованье евреями Ветхого Завета, также соединенное с волхованием; иногда говор [ят] у нас в значении чар, ворожбы и чернокнижия. Кабалистик талмудист; занимающийся кабалистикою. Кабалистический, к каббале относящийся». И здесь нет убиенных младенцев!

Ну а как на счет иудейских сект?

В Словаре упоминается о фарисеях и саддукеях, известных Далю из Евангелия, и больше ничего. На слово хасид (хосед, хассид, гуссид) в Словаре не только нет отдельной статьи, но подобное слово или производные от него не упоминается ни в одной из словарных статей. Трудно себе представить, чтобы, написав книгу о страшных злодеяниях этих самых хасидов, или хотя бы ее прочитав, Даль, столь бережно собиравший малознакомые слова, забыл бы внести его в Словарь!

Итак, мы пришли к тому же выводу: «Исследование о скопческой ереси» написано тем же автором, который составил Словарь, тогда как «Розыскание о убиении…» не могло быть написано создателем Словаря.

Здесь уместно заметить, что еврейская тема не была для Даля совершенно чуждой. В обширном литературном наследии Казака Луганского есть цикл сатирических сказок «Про жида вороватого и цыгана бородатого» — не столько плод самостоятельного творчества, сколько литературная обработка фольклора. Жид в этих сказках — предмет потехи: гиперболизированный трусишка, глупец и хитрован; он постоянно обдуривает самого себя. Ничего зловещего в его образе нет.

9.

Этим можно было бы и закончить, однако остаются два попутных вопроса: как имя Даля оказалось пристегнутым к мракобесному трактату и кто был его истинным автором. Без их освещения наше повествование осталось бы неполным.

Для начала мы должны вернуться к анонимному предисловию, которым открывается издание «Записки о ритуальных убийствах». Добрую половину текста этого предисловия составляет изложенное на разные лады совершенно фантастическое, но не лишенное остроумия, сказание о том, будто в 1869 или 70 году, то есть еще при жизни Даля, редактор и издатель журнала «Русский Архив» П.И. Бартенев, заручившись согласием автора, пытался перепечатать его записку об убиении евреями христианских младенцев — то ли отдельной книгой, то ли в своем журнале (присутствуют обе версии). Эти сведения излагаются со ссылками на… «бывшего раввина» И. Лютостанского и собирателя книжных редкостей В.М. Остроглазова.

Ипполит Лютостанский

Ипполит Лютостанский, после того как был пойман на плагиате, переиздавая свой труд в сильно расширенном виде, включил в него такой пассаж:

«Сочинение Даля по вопросу крови, в Москве, находилось только в Чертковской библиотеке и единственный экземпляр. Управляющий библиотекой П.И. Бартенев вздумал перепечатать это сочинение и дал в типографию Мамонтова. Когда приступили набирать и разрезали книгу на части, тогда жид, бывший наборщиком в типографии, дал знать своему кагалу и, по общему совету, тот же наборщик ночью выбил стекло в типографии, влез туда, рассыпал весь набранный шрифт, находившуюся там часть разрезанных листов сочинения Даля хапнул и канул в неизвестность, как и постоянно делается у жидов. Полиция розыскивала в обеих столицах, — но все напрасно. Затем печатание прекратилось, — г. Бартенев уцелевшую книжку Даля взял обратно и уже ее в библиотеке хранит очень строго под наблюдением собственного глаза» (бесподобный стиль И. Лютостанского. — С.Р.).[39]