Запил под Хендрикса

Он видел воронов в лесу, огромных, как орлов. Схватят и унесут тебя в гнездо на вершине сосны. Сява боялся этих орлов и закапывался в снег, едва заслышав карканье. Он уже научился закапываться быстро и лежать не дыша, не шевелясь — со стороны казалось, будто не человек в снегу, а простое бревно.

Между тем у его отца появился план спасения экономики страны. И он даже написал его в толстой, общей тетради, озаглавив «Затянем туже пояса». Каждый дееспособный житель страны надевал пояс и затягивал его потуже. Таким образом, желудок мог уместить меньше. Меньше потребление — меньше расходы. Да, вначале трудно, надо привыкнуть.

— Но экономический эффект! — восклицал Николай, приставая к соседям у входа в парадное. А те стояли и говорили:

— Потапова в президенты, да, надо поддержать. Человек из народа. Знает беды.

Человек из народа выступал всё больше — в клубах, дворцах культуры, даже в супермаркетах. О планах своих выражался прямой наводкой:

— Если поддержите, баллотируюсь! Что остается?

По всей стране открывались школы его последователей. Выпускались и ходили по рукам сборнички особых песен для лучшего роста огурцов.

Ударили морозы. Николай Савченко особо остро ощутил одиночество — четыре слова на «о» подряд, с ума сойти! И решил познакомиться по сети. Отправился в интернет-кафе неподалеку. Внутри пахло носками и сигаретами. Николай был в таком заведении впервые, но знал, что есть такой человек — администратор. Высмотрев похожего, обратился:

— Я опытный пользователь! Качать-не-перекачать! Качаю больше, качаю быстро.

— Платите и качайте, сколько хочется, — ответил админ. Постоянно находясь в удушливой атмосфере и полумраке, он выглядел очень нездорово. Будто жизнь в нем поддерживается лишь благодаря распитию донорской крови.

Под руководством админа Николай вышел на сайт знакомств и отыскал себе избранницу по имени Маша. Вот что он набрал ей одним пальцем, шевеля губами и ошибаясь:

Дорогая Маша, ты меня не знаешь, я тебя тоже, но ведь это отличный шанс познакомиться! Я секретный агент, но не могу много об этом говорить, может быть расскажу больше, когда мы сблизимся. Но и тогда я не смогу рассказать всю правду! А правда очень опасна, я носитель таких тайн, что людей буквально убивают! Но я выжил в этой мясорубке и теперь скрываюсь под чужим именем и даже в чужой квартире, и сын не мой, а приемный уникум, плод секретного эксперимента по выращиванию музыкального гения, нового Бетховена. Рожденный в колбе… Ты наверное видела об этом журналистское расследование по телевизору, но они докопались не до конца.

По осени, когда землю засыпает красными листьями и небо так изумительно прекрасно, у меня бывают изнурительные, жгучие поносы. Я переношу их стоически, до боли стиснув зубы. Я не герой, но могу многое. Позвони мне на домашний телефон.

А завтра позвонил какой-то шутник и сказал искаженным басом, едва удерживая смех:

— Васю можно?

— Я Вася, — Николай ответил, — У меня для вас уже лежит пакет.

На той стороне провода несколько секунд обдумывали и спросили:

— А когда и где можно забрать?

— У входа в Сырецкий парк, например часам к четырем.

— Отлично. Как вас можно узнать?

И Николай потом весь день хохотал до пяти, представляя себе, как незнакомец отправился в Сырецкий парк, ждал-ждал пакета, а потом понял, что его обманули.

В пять Николаю снова позвонили:

— Ну ты, умным себя считаешь? Я твой адрес вычислю по базе, жди гостей.

В девять вечера, стук в дверь, будто ногами. Николай открывает, на пороге — человек, в пуховике и шапке, вроде бы здоровенный, а борода у него рыжая и явно приклеенная. Сходу басит:

— Ты жлоб моего сынка обманул?

— Я понимаю, вы хотите выяснить отношения, — сухо говорит Николай, — Давайте пройдем. Я напою вас чаем.

Гость заходит, Николай изображает собаку, принесшую тапочки — чуть хвостом не виляет. Гость тапочки отметает:

— Я так. У меня ноги чистые.

Савченко до этого только прикрыл дверь, а сейчас нарочито запирает на все замки, засов, цепочку.

— Это ты зачем? — спрашивает гость хмуро.

— Привычка. Знаете, мой дом — моя крепость. Идемте в кухню.