Читаем Записи и выписки полностью

Я защищал кандидатскую диссертацию в 1962 («Федр и Бабрий»; секретарь ученого совета упорно делал ударение «БабрИй»). Получил две трети голосов в обрез: одним меньше, и не прошел бы («Вы везунчик», сказала потом Л. Вольперт). Это было по совести: вторая защищаемая диссертация было на тему «Труд в поэзии Маяковского», из провинции, и написанная так, как должны были писаться такие диссертации. Любому члену совета должно было быть ясно одно: если одна из этих двух диссертаций — наука, то другая — не наука. А дальше каждый делал выбор по своему искреннему разумению.


Почти «Почти гений» стало почти термином применительно к Андрею Белому.

Понимание Психиатр по подростковым самоубийствам говорила: труднее всего ей найти взаимопонимание с учителями, с милиционерами — легче.

Понимание Белинский через сто лет не понимал Ломоносова и говорил, что у нас нет литературы; мы через сто лет не понимаем Толстого, но уверяем, что у нас есть литература, да еще какая!

«Понятное — это не только то, что уже понято» (Брехт. О лит., 151).

Пирог Все мои душевные проблемы в конечном счете сводятся к желанию и съесть пирог, и в руках его иметь («вот он съеден, и что теперь?»). Но, кажется, к этому сводятся и все проблемы всех проблемствующих?

Предпародией деконструкции была игра «Сделай сам» у Ст. Лема; ср. также у Борхеса «предположим, что «Илиаду», «Божественную Комедию» и «1001 ночь» написал один человек, и реконструируем образ этого человека». В науке критерий предпочтительности гипотезы — простота, а здесь, вероятно, сложность. Простейший вид этого усложнения — предположить, что вещь ироническая, и все нужно понимать наоборот. Такие случаи бывали.

«Плакаться в бронежилетку», сказала Н.

Платон Продавали 1-й том Монтеня отдельно от 2-го, хотя во 2-м был общий комментарий к обоим. «Вот платоновский человек, расколотый на половинки, — сказала Н., — теперь будут браки по объявлению между владельцами томов». [278]

Порядок Николай I посетил Оуэна в Н. Ленарке и выразил удовлетворение порядком; а вот лондонский парламент ему совсем не понравился.

Порядок политический «Сев. Пчела сообщала, что при пожаре люди горели в удивительном порядке, и все надлежащие меры были соблюдены» (Никитенко, 10 февр. 1834). В подтексте — «du moins mon malade est mort gueri».

Проституция процвела в Петербурге после освобождения крестьян, с закрытием помещичьих гаремов (Скабич., 242).

Пост Цзи Юнь говорил: поститься — это все равно что не брать взяток по вторникам и четвергам.

Православие современное. «Атеисты всемилостивейше пожалованы в действительные статские христиане» (Ключевский, Письма, 1968, 259).

Православие «Я прочитал катехизис» — с гордостью сказал знакомый моего сына. «Это что, евангелие?» — спросил товарищ. «Нет, это вроде методического пособия», — ответил тот. У Лескова персонаж говорит: «Так как катехизис Филарета я уже читал и, следственно, в Бога не верил…»

Пых «Не знает их копье отдыха, Грудь взнемлется от часта пыха» — В. Петров, На взятие Измаила. Там же: «То турк, напря, вспять росса нудит, То росс весь жар души разбудит». Ср. На шведский мир: «Но росс отважен, бодр, обратлив, На исплошенье неподатлив». Ср. СОВЕСТЬ.

Пятый пункт «Я неверующий», — сказал я. «Но православный неверующий?» — забеспокоился старый Ш. И услышав «да», успокоился.

Перевод А. Г. на кандидатской защите сказала: я полагала, что диссертацию о Хармсе можно писать немного по-хармсовски. (Статей о Деррида, написанных по-дерридиански, мы видели уже очень много.) Это все равно что — по доктору Кульбину — не переводить стихи с языка на язык (в данном случае, научный), а переписывать русскими буквами.

Перевод После «Энеиды» Ошерова я сказал ему: «Если бы у нас акклиматизации подлежали не имена, а вещи, то вам надо было бы перевести «Улисса», и он оказался бы прекрасной прозрачной русской прозой». Он погрустнел, но не спорил. Примерно то же сказал издатель Н. Автономовой, прочитав ее перевод Деррида после бибихинского. [279]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары