Записи и выписки

А мне лично как литературоведу интереснее всего такой вопрос. Можно ли вообще считать получающиеся тексты переводами? Идейное и эмоциональное содержание оригинала — сохранено. («Нет, — возразили мне, — от сокращения эмоция становится сильнее». Может быть.) Композиционная схема — сохранена. Объем — резко сокращен. Стиль — резко изменен. Стих — изменен еще резче. Много убавлено, но ничего не прибавлено. Достаточно ли этого, чтобы считать новый текст переводом старого, пусть вольным? Или нужно говорить о новом произведении по мотивам старого? Здесь есть возможность для многих праздных разговоров но, конечно, не сейчас.

При стихах Верхарна и отчасти Ренье помечено, сколько строк перевода получилось из скольких строк подлинника (так сказать, «в какую долю оригинала»). Все стихи Мореаса — из книг «Стансов» (нумерация их — на поле слева), где все стихотворения — по 16 строк, а переводы — по 4 строки.

Э. Верхарн

Из «Призрачных деревень»

Перевозчик 17/60

Перевозчик гребет к бурному берегу,
А в зубах зеленая камышинка.

Крут поток,

И все дальше облик на берегу.

Сломлено весло.

Смотрят очи окон и циферблаты башен.

Сломлено другое.

Все отчаянней облик на берегу.

Сломлен руль.

Меркнут очи окон и циферблаты башен.

Он без сил.

Только слышен голос на берегу.

Рвется взгляд

В умирающий голос на берегу. [194]

Море раскрыло пасть.

Гибнет страсть,
Но жива в волнах зеленая камышинка.

Рыбаки 15/88

Ночь. Снег.
Река. Луна.
Огоньки. Рыбаки.
Судьбы в безднах. Неводы над безднами.

Полночь бьет.

Сырость. Сирость. Безмолвие. Онемение.

Каждый тянет свое из черных вод;
Боль. Беду. Нищету. Раскаянье.

У реки ни конца и ни начала.

Тишь. Смерть.

Не дырявит туман кровавый факел.
Люди удят себе погибель.

А над спинами, над тучами, над мраком –

Светлокрылые звезды в голубизне.

Но застывшие этого не чувствуют.

Столяр 12/75

Столяр знания
Шарит вздыбленным мозгом
В золотой ночи мирозданья.

Блеклый взгляд сквозь очки,

Растопыренный циркуль, отвес, лекало,
Тень от рамы крестом на верстаке.

Мир сквозь ум

Точится в квадраты, триангли, диски –
Без огня и даже без тоски.

Эти диски — как просфоры причастия.

Он умрет — и будут играться дети

Безделушкой вечности. [195]

Звонарь 15/78

Как слепые быки, ревет гроза.
Молния в колокольню!
Запрокинутый звонарь в вышине –
И набат над площадью
Громом рушится в зернистые толпы.

Колокольня осыпается искрами.

Звонарь бьет в безумье и в страх.

Колокольня по швам в разрывах пламени.

Дико пляшут колокола.

Золотые щупальца вкруг помоста.

Звонарь вызвонил погребальный зов.

Раскололись стены.

Черными углами метнулись колокола.

Звонница иглою в земле.

Звонарь мертв.

Канатчик 21/106