Читаем Записи Ланселота полностью

Боже, что-то темное сидит в моей душе. Что-то, что разрушает меня изнутри. Но я никак не могу понять, что это. Возможно, страх потерять твою улыбку? Нет, это что-то более древнее. Не знаю, как мне с этим справиться. Я думаю, что только ты способна мне помочь. Способна вырвать эту тьму из меня с корнем. Когда-то я мог надеяться на Мерля, но где он сейчас? Ни Мерля, ни Артура, ни Персиваля. Как хорошо, что у меня есть ты!

Если говорить честно, то ты лучше их всех. Ты женщина, и этим все сказано. Твоя любовь постепенно излечивает меня. Ты знаешь, я снова начал смотреть на свой меч без страха. Без желания кинуться на него грудью, как велит мне то темное, что сидит у меня в душе. То темное, что ослабевает, когда ты рядом. Прячется, когда ты улыбаешься, и почти умирает, когда я в тебя погружаюсь. Когда-нибудь это случится. Когда-нибудь я снова стану собой. Несмотря ни на что. Снова смогу взять в руки меч и сразиться со своими страхами.

Как медленно тянется время. Прошел всего лишь час, а мне кажется, что я жду тебя уже несколько тысячелетий.

Часы сыпят песок так медленно, что я начинаю засыпать. Тем сном, от которого ты будешь плакать. На этот раз я все сделаю правильно.

Но вот ты пришла… Я снова возвращаюсь в жизнь. Боже, неужели я был так слаб? Сейчас, когда ты рядом, я готов на любой подвиг.

Я поднимаю тебя на руки и нежно кладу на кровать. Пока ты расстегиваешь платье, я впитываю произошедшие изменения. С каждой новой расстегнутой пуговицей жизнь обретает все больший и больший смысл. Наверное, завтра я все-таки смогу взять меч в руки. Но это уже не важно.

Твои ноготки оставляют шрамы у меня на спине. Как раз там, где раньше были крылья. Давай любимая, царапай меня сильней, возможно таким путем ты прорежешь дорогу для новых.

На столе как по мановению волшебной палочки одна за другой гаснут свечи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза