Записки

Молдавская армия под предводительством адмирала Чичагова шла к Волыни и скоро сей край очистила, поспешая соединиться с главною армиею, а отряды оной устрашали герцогство Варшавское. Рига, угрожаемая осадою, заставила генерала Эссена сжечь предместья оной, а потом посыланными им отрядами удалены были в Курляндию прусские войска.

Туча, носившаяся над горизонтом России, стала проясняться, надежда и бодрость водворились.

В таком положении дела были до 6-го октября, когда потребовал Наполеон решительного ответа о мире. Тогда фельдмаршал, усилясь пришедшими подкреплениями и быв уже в состоянии действовать наступательно, велел объявить Наполеону, что тогда только война начинается, а о мире он и думать не хочет. Тогда приказал генералу Беннингсену атаковать неприятельский авангард, бывший при речке Чернышне, под начальством Мюрата[257]; он был совершенно разбит, отнято у неприятеля 38 орудий, 40 зарядных ящиков, весь обоз и все принадлежавшее королю Неаполитанскому, до 2500 чел. пленных, но мы лишились генерал-лейтенанта Багговута.

10-го числа Наполеон оставил Москву[258], 11-го числа генерал-лейтенант Винценгенроде[259], имев свой пост по Петербургской дороге, близ Клина, прибыл с отрядом к Москве, и, видя, что, кроме Кремля, Москва неприятелем оставлена, по неосторожности попался в плен, и уже генерал-майор Иловайский, принявший после него команду, занял столицу. Французы, выступая из Кремля, взорвали часть оного[260]; подкоп, сделанный под Успенский собор, при взрыве к Ивановской колокольне провод был засыпан, и тем собор уцелел, Всемогущий сохранил древний храм, где помазываются российские государи. Тоже чудесно сохранился образ Николая Чудотворца на Никольских воротах, которых половина по самую икону взлетела на воздух так, что и стекло у образа не повредилось.

Наполеон хотел прорваться чрез Малой Ярославец, чтобы ретироваться для лучшего продовольствия чрез полуденную часть России; но уже он нашел его занятым корпусом генерала Дохтурова, а потом и вся армия к оному подоспела. Сражение было упорнейшее, город семь раз переходил из рук в руки; наконец, Наполеон обращен по Смоленской дороге, и едва сам не попался казакам в плен. Тогда, как хищные птицы, русские его преследовали и беспрестанно поражали истощенные его войска от голоду и холоду.

Фельдмаршал, отправя генерала гр. Милорадовича с сильным авангардом и всех партизанов преследовать, и сам спешил боковым маршем чрез Ельню пресечь неприятеля ретираду к Красному.

Все сии известия о блестящих и счастливых наших подвигах восхищали нас, пребывающих в Казани; возблагодарив Бога, предались радости и веселию.

Государь наименовал Кутузова светлейшим князем Смоленским, который под Красным чуть было не перехватил Наполеона, но однако ж успел разбить маршала Даву, отнял у него всю артиллерию, причем и жезл его захвачен, потом корпус маршала Нея принужден был положить оружие, но Ней не в своем виде спасся бегством.

В ретираде французы бросали всю артиллерию и обозы, кавалерия их почти вся шла пешая, за неимением корму.

Чичагов с армиею своею поспешал пресечь ретираду Наполеону чрез Березину. Граф Витгейнштейн теснил перед ним ретирующие войска по тому же направлению, а главная армия шла по пятам; передовые корпуса ежедневно поражали его арьергард.

Чичагов не почитал себя довольно сильным отрезать от переправы французские войска, пропустил Наполеона, который, бросив свою армию, в санях приехал инкогнито в Варшаву, а оттоль уже не скрываясь отбыл во Францию[261].

Наконец неприятель был выгнан из российских пределов. Из числа приведенных им войск потерял более 200 т<ысяч> челов<ек>; взято в плен 50 генералов, 2545 штаб- и обер-офицеров, 1052 пушки, которые теперь служат памятником преславного нашего триумфа пред Московским Арсеналом; тут видны орудия французские с гербом королевским, с надписью республиканскою и с вензловым именем Наполеона; тут видны орудия: неаполитанские, итальянские, сардинские, баварские, голландские, вестфальские, прусские, саксонские, польские и австрийские.

Государь прибыл к армии в Вильну[262], облобызал Спасителя России, мудрого Фабия, фельдмаршала светлейшего князя Смоленского[263] и храброго защитника петербургской столицы и всего того края генерала гр. Витгенштейна.

Вскоре сделана была конвенция с австрийским фельдмаршалом принцем Шварценбергом, очистившим Варшавское герцогство. Прусский генерал Йорк отложился от французской армии, сделав условие соблюдать нейтралитет, равно и другие прусские корпуса сему последовали. Часть наших войск послана преследовать бегущих неприятелей за Одер.

Двадцать пятого декабря государь издал два манифеста: 1-й, возблагодарение Господа Бога за избавление России от неприятеля, 2-й, о сооружении в Москве храма Христа Спасителя в память побед над врагом церкви.

Простил всех поляков, предавшихся Наполеону, то есть находящихся в подданстве России, в польских и литовских губерниях.