Записки

Граф Сильвестр Францевич Броглио (или Брогли). Благодаря своему звучному эмигрантскому имени, он тотчас после Реставрации получил от Бурбонов орден Лилии, с которым и щеголял еще в лицейском мундире. Выпущен был в какой-то армейский полк, но никогда в русской службе не служил, скоро после выпуска уехал во Францию и более оттуда не возвращался, прекратив и все сношения с прежними товарищами.

Федор Христианович Стевен. Финляндский уроженец с основательным умом, скромный, добрый и благородный, один из лучших моих приятелей в лицее. С самого выпуска до сих пор он служил при Финляндском статс-секретариате, а на днях определен губернатором в Выборг, с пожалованием в 4-й класс. Женат на кузине своей, дочери покойного начальника 2-го кадетского корпуса генерала Марковича.

Барон Модест Андреевич Корф. Способности обыкновенные. Недостаток их выкупается большим трудолюбием. Человек, которому всегда и вовремя благоприятствовало необычайное счастье. Биография его изложится еще подробно в этом дневнике. Теперь он тайный советник и государственный секретарь. Женат на кузине, дочери умершего подполковника Корфа.

Александр Павлович Бакунин, человек с порядочными формами, с благородным честолюбием и с охотой к делу. Выпущен был в прежний Семеновский полк и состоял адъютантом при генерале Раевском, а по раскассировании полка перешел в статскую службу и занимал разные должности в московских губернских местах; после же жил в отставке в своих деревнях. Теперь он статский советник и Новгородский вице-губернатор. Был женат сперва на девице Зеленской, а после ее смерти женился на девице Шулепниковой.

Александр Дмитриевич Тарков был выпущен в какой-то армейский кавалерийский полк, но недолго пробыл на службе и поселился в новгородской своей деревне, кажется, отставным поручиком. Там спустя несколько лет, в которые мы видывали его наездом в Петербурге, ему вздумалось еще сойти с ума, и скоро после того он умер.

Константин Карлович Данзас. Будучи выпущен в инженеры, он с отличием и необыкновенной храбростью участвовал в кампаниях персидской, турецкой и польской и был ранен так, что и теперь носит руку в бинте. В последнее время он приобрел особенную известность, быв секундантом в несчастной дуэли Пушкина (1837); за это его перевели, после заключения в крепости, в армейский полк на Кавказ, где он и теперь находится.

Князь Александр Михайлович Горчаков. Самые блистательные дарования, самое отличное окончание школьного курса, острый и тонкий ум — словом, все, что нужно для блестящей карьеры, служебной и светской. Он прямо из лицея пошел в дипломатию и всю почти жизнь свою провел вне России, при разных миссиях. Последнее место его, в чине статского советника, было советником посольства в Вене; но отсюда, по воле государя, он в прошлом году причислен к министерству. При выпуске из лицея он получил вторую золотую медаль, но во всех отношениях заслуживал первую.

Барон Антон Антонович Дельвиг. В лицее милый, добрый и всеми любимый лентяй, после лицея — приятный поэт, стоявший в свое время в первой шеренге наших литераторов. Дельвиг никогда не служил, никогда ничего не делал и жил всегда припеваючи с любящей душой и добрым, истинно благородным характером. Он умер в 1831 году, оплаканный многочисленным приятельским кругом.

Сергей Дмитриевич Комовский. Добрый малый, отличный сын и брат и верный, надежный приятель. Числясь в министерстве народного просвещения, он служил сперва в разных временных комитетах, комиссиях и проч., а теперь правителем канцелярии в Воспитательном обществе благородных девиц или, попросту, секретарем в Смольном монастыре.

Семен Семенович Есаков. Со светским умом, с большой ловкостью, с благородным и твердым характером, с прекрасной наружностью и со многими любезными качествами, Есаков еще в лицее подавал надежду на блистательную карьеру, но, по неразгаданным доныне вполне причинам, сам добровольно расстался с жизнью, которая, по-видимому, столь многое ему сулила. Служив с самого начала в конной артиллерии, быв уже гвардии полковником, увешанный орденами, командир артиллерийской роты, он в польскую кампанию (1831), после дела, в котором имел несчастье потерять несколько пушек — застрелился, не оставив даже никакой записки в пояснение своего поступка.

Михаил Лукьянович Яковлев. Хороший товарищ, надежный в приязненных своих сношениях, не без способности к делу, хороший музыкант и приятный композитор. По службе, которую он начал в Московском сенате, ему сперва очень не везло; но потом, с переходом во II отделение Собственной государевой канцелярии (к Сперанскому), все поправилось. Теперь он действительный статский советник и занимает место директора типографии II отделения.