Записки артиста

Недопустимо ни композиционное изменение классического произведения, ни тем более хирургическое вмешательство в его логику. «Современная трактовка» – это акцентирование тех мест и тем произведения, которые заставят думать, осмысливать происходящее сегодня, сопоставлять, искать метину и т. д. Она никак не скальпель для «художнических», философских и моральных косметических операций произведения…

« …Никто не приставляет заплаты к ветхой одежде, отодрав от новой одежды; а иначе и новую раздерёт, и к старой не подойдёт заплата от новой»( от Луки, глава 5, стих 36).

Форму подачи классического содержания на сцене необходимо выстрадать, а типические образы в типических исторических обстоятельствах нельзя отнимать у зрителей, они сами разберутся что к чему, они, зрители, и есть современный взгляд на классику, они сами поймут, что им помогает и что мешает жить, что доставляет наслаждение и что отвращает… Не надо «силовыми» средствами навязывать чего-либо зрителю, надо приглашать его к размышлению.

Один из секретов бессмертия Высокой классики, всех моральных и этических элементов, ее составляющих, – полное соответствие с заповедями Всевышнего и Нагорной проповеди Христа, что опять же есть лучшее подтверждение правоты Моруа, что «человечество меняется значительно меньше, чем полагает».

Классика дает возможность хоть капельку приподняться над суетой человеческой, поразмышлять о жизни вообще и своей в том числе, скорректировать самого себя по тем маякам совести, человеческих обязанностей и ответственности, которые заложены в непревзойденной «конституции» – Библии и в классике – по существу, проповеднице этой Великой Книги!

В театре классика приходит к тебе, актеру, в зависимости от множества разных и объективных и субъективных причин. Этот «приход» – лотерея! И если ты награжден судьбою «явлением» тебе классики, то жажда новых с ней встреч томит тебя постоянно, ибо классика – это благостный, совершеннейший «аккорд», в котором гармонично соединены воедино все слагающие его «ноты»: мораль, этика, нравственность, психология, философия и т. д. во имя высокоинтеллектуальной и художнической сверхсверхзадачи!

Этот «аккорд», лишенный фальши и мелких суетных сию секундных и быстро меняющихся проблем, мобилизует весь твой творческий потенциал и не позволяет создавать ни актерского, ни режиссерского суррогата… К слову сказать, своеобразным «аккордом» является и талант актера! Предположим, артист состоит из десяти «нот»: непосредственность, обаяние, дикция, темперамент, пластичность, музыкальность, интеллект, фантазия, чувство меры, вкус… Выпадение одной-двух «нот» не позволит актеру сыграть свою роль ВЕРНО, а следовательно, и создать правильный художественно-полноценный ОБРАЗ. Что есть суть и высшее назначение профессии артиста драматического искусства? Что есть «идеальный артист»? Это артист, не повторяющийся в создаваемых им сценических образах! Артистический путь – путь, проложенный самим артистом, средствами его личных человеческих и художнических особенностей, только ему лично присущим характером разнообразных везде и во всём творческих проявлений…

Роль старика Рабурдэна в пьесе «Наследники Рабурдена» получилась, и я играл с большим удовольствием. Был уже, по-моему, пятидесятый спектакль, когда мои товарищи решили надо мной подшутить. По ходу спектакля я на сцене ел, меня кормили. Мне приходилось съедать чуть ли не целую тарелку манной каши и еще чего-то. Перед этим спектаклем я целый день постился, нагуливая аппетит, чтобы «с удовольствием» поесть на сцене. Мне прислуживали, подкладывали в тарелку, наливали «вино». Родственники, близкие, слуги заискивали перед богатым дядюшкой, улыбались, угодничали. Итак, актеры решили меня разыграть. Но в антракте их «предали», и я оказался подготовленным. Заключительная сцена: мне подвязывают салфетку, кормят, наливают в фужер «вина» – обычно это чай. А тут вместо чая наливают коньяк! Почти двести граммов коньяка! Аппетитно уминая свою еду, я должен жадно выпить весь фужер «вина», а потом мне еще должны подлить, и я опять должен выпить. Все следят за мной, все готовы к забаве. Прекрасно зная, что у меня в фужере, весело веду сцену, балагурю, ем, запиваю с удовольствием «вином». Коньяк выпил спокойно, не дав никакого повода даже подумать, что пью не чай. Вижу, как партнеры перестали обращать на меня внимание, как «выбились» из игры, растерялись: смотрят друг другу в глаза, пытаясь понять, что произошло. Стоят, пожимают плечами. Еще налили, и опять коньяк! Я преспокойненько выпил. Кто-то понюхал пустой фужер – никакого подвоха: пахнет коньяком! Еще налили, я опять выпил.

Наконец спектакль кончился. Аплодисменты. Занавес. А уже за закрытым занавесом начался хохот! Они смеялись над собой, а я над ними. Я получил большое удовольствие от столь щедрого угощения!