Читаем Записки артиста полностью

Записки артиста

Расстроившийся Курихин предложил Волкову возместить материальные потери, но тщетно… получил резкий отказ. Тогда Курихин искреннейшим образом извинился перед коллегой. Он дал клятву – не употреблять нецензурных слов!

Федор Курихин дал клятву и сдержал ее: он при Волкове больше не сквернословил… только при Волкове!

В конце 50-х годов очень трудно было установить личный телефон в квартире. Ждали годами.

Диалог между главным администратором Театра сатиры Евсеем Суражским и мною.

Я. Мне нужен телефон.

СУРАЖСКИЙ. Куда?

Я. В квартиру.

СУРАЖСКИЙ. Зачем?

Я. Разговаривать.

СУРАЖСКИЙ. Кода?

Я. Что «кода»?

СУРАЖСКИЙ. Я спрашиваю и говору: кода?

Я. То есть «когда»?

СУРАЖСКИЙ. Да… Кода?

Я. Когда установить телефон?

СУРАЖСКИЙ. Да-да-да! Кода?

Я. По мне – хоть завтра.

СУРАЖСКИЙ. Кода?

Я. Я сказал же: хоть завтра.

СУРАЖСКИЙ. Я говору: кода, кода – в котором часу?

Я. Не понимаю.

СУРАЖСКИЙ. Я тибе спрашиваю русским языком: в котором часу?

Я. Что «в котором часу»?

СУРАЖСКИЙ (кричит). Ус-та-но-вить те-ле-фон?! У твоей квартире?!

Я. А-а-а. В любое время.

СУРАЖСКИЙ. Днем или ночю?

Я. Днем. Конечно, днем.

СУРАЖСКИЙ. Кода?

Я. Опять «когда»? Что «когда»?

СУРАЖСКИЙ (опять кричит). В ко-то-ром ча-су?!

Я. Ну, скажем, в 16.00. В это время я буду дома… после репетиции, но очень-очень недолго.

СУРАЖСКИЙ. Две тысчи. (Две тысячи рублей в те времена были немалые деньги!).

Я. Когда?

СУРАЖСКИЙ. Что «кода»?

Я. Две тысячи рублей когда дать?

СУРАЖСКИЙ. Сичас… Сегодня – две тысчи, завтра – телефон.

Я. Сейчас нет при себе двух тысяч.

СУРАЖСКИЙ. Тода – к вечеру.

Вечером я деньги принес.

СУРАЖСКИЙ. Нужно, шобы у квартире била открита форточка. Хоть одна. Или все – есе лутче.

Я. Зачем?

СУРАЖСКИЙ. Нет время объяснять. И не твое это дело.

Назавтра я пришел домой после репетиции и увидел на своем письменном столе новенький телефонный аппарат с приклеенным к нему ярлыком с указанием номера моего личного (!), персонального (!) те-ле-фо-на! Ура-а-а-а! Приглядевшись и оглядевшись, понял, что аппарат и протянутые телефонные провода к моему столу не что иное, как «времянка», подключенная к наружным проводам телефонной связи.

Когда на следующий день я спросил у Суражского, каким образом удалось мастерам сотворить чудо через форточку, он сказал:

– У них есть такая длинная палка, которой они достали до твоего стола и поставили аппарат.

Я. А как же они поднялись до уровня моего окна на шестом этаже?

СУРАЖСКИЙ. У мине есть хороший друг – начальник пожарной охраны. Так он прислал им пожарную машину з длинной лестницей.

Я. Чудо! Чудо! А говорят, чудес не бывает! Бывают! Бывают! И ты, Суражский, настоящее чудо! Дорогой мой, гениальный человек, скажи мне, пожалуйста, когда мой аппарат получит статус постоянного, фундаментального? Без проводов через форточку? Когда?

СУРАЖСКИЙ. Пятьсот рублей.

Я. Когда?

СУРАЖСКИЙ. Сегодня – пятьсот рублей, завтра – фундаментальный телефон без форточки.

Я. Пожалуйста, вот пятьсот рублей.

СУРАЖСКИЙ. Кода?

Я. Что «когда»?

СУРАЖСКИЙ. Кода фундаментализм устраивать?

Я. Как тебе удобнее.

СУРАЖСКИЙ. Будь дома в шесть утра. А в шесть часов и тридцать минут будет уже тебе фундамент!

В шесть утра позвонили в дверь. Пришли телефонных дел мастера. В мгновение ока провели по полу шнур, подключили его к аппарату, висевшие на форточке провода «времянки» выбросили во двор, попрощались и ушли в шесть тридцать.

P.S. Я совершенно точно знаю, что ни единой копеечки Суражский не положил в свой карман. Мало того, он вносил в это «мероприятие» и свою лепту: ни пожарникам, ни мастерам телефонных дел не отказывал в контрамарках на любые спектакли.

Евсей Суражский женился. Не в первый раз… Жена дома. Муж на работе.

МУЖ (по телефону). Здравствуй.

ЖЕНА. Кто говорит?

МУЖ. Суаский.

ЖЕНА. Не поняла.

МУЖ. Суаский.

ЖЕНА. Не поняла.

МУЖ. Твой муж, твою мать!

Евсей Суражский в своем кабинете главного администратора Театра сатиры. Звонит телефон беспрерывно. Очередной звонок.

СУРАЖСКИЙ (снял трубку). Слусаю.

ГОЛОС (в трубке). Скажите, пожалуйста, какой у вас сегодня спектакль?

СУРАЖСКИЙ. «Мисья миссра и Пинкинка вскву».