Записки Барри Линдона, эсквайра, писанные им самим

– Послушай, Редмонд, мой мальчик! Пустое дело ты затеял. Эта девушка все равно выйдет за Квина, попомни мое слово! И ты столь же быстро ее забудешь, ведь ты еще цыпленок. Квин так и согласился посчитать тебя за мальчишку. Дублин чудесный город, и, если ты не прочь туда прокатиться и провести там месяцок, вот тебе двадцать гиней в полное твое распоряжение. Извинись перед Квином и поезжай с Богом!

– Человек чести, – возразил я, – скорее умрет, чем попросит прощения!

– Тогда вам ничего не остается, как стать к барьеру!

– Что ж, лошадь моя оседлана, все готово. Скажите, капитан, а где назначена встреча и кто секундант противной стороны?

– С Квином поедут твои кузены, – отвечал Фэган.

– Я позвоню груму и прикажу подать мне лошадь, как только вы малость передохнете, капитан.

Я послал Тима за Норой и тут же ускакал, так и не простившись с миссис Барри. Занавески в ее спальне были приспущены, и ни одна из них не дрогнула, пока мы садились на коней и выезжали со двора… Зато два часа спустя надо было видеть, как она, еле держась на ногах, скатилась с лестницы; надо было слышать, с каким криком она прижала к сердцу ненаглядного сыночка, который воротился к ней цел и невредим, без единой царапины.

Но расскажу по порядку. Когда мы прискакали на условленное место, Улик, Мик и капитан уже дожидались нас. Квин, в своем пламенеющем гренадерском мундире, показался мне исполином. Вся компания хохотала над чьей-то шуткой, и смех моих кузенов резнул меня по сердцу: вот вам и родственники! Ведь им, возможно, предстояло стать свидетелями моей смерти.

– Надеюсь вскорости испортить им настроение, – сказал я капитану Фэгану, едва сдерживая ярость. – Посмотрим, что они запоют, когда я этой шпагой проткну его мерзкую тушу!

– Ну уж нет, драться будете на пистолетах, – ответил мистер Фэган. – Куда тебе со шпагой против Квина!

– Я против кого угодно выйду со шпагой! – отвечал я.

– Нет-нет, ни о какой шпаге не может быть и речи! Квин вчера вечером зашиб ногу. Ударился коленом о ворота парка, когда в темноте возвращался домой. Он и сейчас ее волочит.

– Тогда он зашиб ее не в воротах замка Брейди, – не сдавался я. – Их уже лет десять как сняли с петель.

На что Фэган сказал, что, значит, он зашиб ее в других воротах, и все сказанное мне повторил затем мистеру Квину и моим кузенам, когда мы спешились и, присоединившись к этим господам, приветствовали их.

– Как же, нога у него что твоя колода, – подтвердил Улик, пожимая мне руку, меж тем как капитан Квин снял кивер и густо покраснел. – Тебе еще повезло, Редмонд, мой мальчик, – продолжал Улик. – Плохи были бы твои дела; ведь это же сущий дьявол, верно, Фэган?

– Форменный турок, секим-башка, – ответил Фэган. – Я еще не видел человека, который устоял бы против капитана Квина.

– Пора кончать эту волынку! – сказал Улик. – Мне все осточертело. Стыдно, господа! Скажи, что сожалеешь, Редмонд, ну что тебе стоит!

– Если молодой человек согласен отправиться в Дублин, как предполагалось… – вставил Квин.

– Черта с два я сожалею! Черта с два стану просить прощения! А уж что до Дублина, то скорей я отправлюсь в…! – воскликнул я, топнув ногой.

– Ничего не попишешь! – сказал, смеясь, Улик. – Давайте, Фэган, приступим. Я полагаю, двенадцати шагов хватит?

– Десять, и самых маленьких, – гаркнул мистер Квин, – вы слышите меня, капитан Фэган?

– Не хорохорьтесь, мистер Квин, – сердито огрызнулся на него Улик. – А вот и пистолеты! – И, обратившись ко мне, добавил чуть дрогнувшим голосом: – Да благословит тебя Бог, малыш! Стреляй сразу, как только я скомандую «три!».

Мистер Фэган вручил мне пистолет, но не из моих, мои остались в запасе на случай повторного обмена выстрелами, эти же принадлежали Улику. – Они в порядке, – сказал он. – Смотри же, Редмонд, не робей да целься ему в шею, пониже кадыка. Видишь, как болван выставился!

Мик, за все время не сказавший ни слова, Улик и капитан перешли на другую сторону, и Улик подал сигнал. Он считал медленно, и у меня вполне достало времени навести пистолет. Я заметил, что лицо Квина покрылось бледностью и что он дрожит, слушая команду. На счете «три» оба пистолета выстрелили. Что-то прожужжало мимо моего уха, и я увидел, как мой противник со страшным стоном зашатался и рухнул наземь.

– Упал, упал! – вскричали оба секунданта, бросившись к нему.

Улик поднял его с земли, Мик сзади поддерживал голову.

– Ранен в шею! – констатировал Мик.

Расстегнув воротник мундира, он обнаружил то место пониже адамова яблока, куда я целился и откуда теперь, булькая, вытекала кровь.

– Что с вами? – допытывался Улик. – Неужто в самом деле ранен? – растерянно пробормотал он, словно глазам своим не веря.

Несчастный не откликался, но чуть Улик отвел руку, как он опять с глухим стоном повалился навзничь.

– Недурное начало для такого малыша! – проворчал Мик, грозно на меня пялясь. – Тебе бы лучше убраться, юный сэр, пока не всполошилась полиция. Когда мы уезжали из Килвангена, там уже что-то пронюхали.

– Он в самом деле умер? – спросил я.

– Можешь не сомневаться, – ответил Мик.