Записки бездарного режиссера

Он ещё долго говорил о себе и о своей маниакальной педантичности, когда каждый предмет должен лежать на определённом месте, вещи должны быть разложены в строго определённом порядке, а его гости должны действовать по строго определённым правилам. И если сын остаётся у него ночевать, то пусть не удивляется, вернувшись из туалета, куда выбежал на минутку среди ночи, что его кровать будет идеально застелена. И пусть жена и дочь не возмущаются, что видят его максимум один раз в месяц, и пусть жизнь в загородном доме-дворце не кажется им заточением, и пусть не раздражает запрет посещать его московскую квартиру, носить его фамилию и смотреть его «Поле чудес». Все должны знать, что он предпочитает проводить свободное время в одиночестве. И не дай бог кому-то это одиночество нарушить.

– Жизнь, которой я живу – это абсолютное одиночество, – грустно сказал Леонид Аркадьевич, закуривая очередную сигарету, – Это одиночество в толпе. Я раньше это скрывал, но сейчас уже не охота скрывать. Скажу вам честно – я абсолютно одинокий человек.

Именно желание быть наедине с самим собой привело его в авиацию. Только находясь в кабине маленького спортивного самолёта на высоте нескольких тысяч метров, он считает себя по-настоящему счастливым. Только здесь он управляет своей жизнью. Здесь только от него зависит куда лететь и с какой скоростью, здесь только он принимает решения и самостоятельно выходит из сложных ситуаций. Он не может без этого жить, как не могут жить без Леонида Якубовича миллионы телезрителей.