Записки брюнетки

— Знаешь, я сама не раз задавала себе этот вопрос, — откликается Юля. — И поняла вот что. Во-первых, конечно, мне нужно было накопить денег к рождению малыша, помощников-то у меня нет. А другую работу я едва ли бы нашла, будучи на сносях. Но не только это. Я вдруг поняла, что мне тяжело будет не видеть Стаса. Я привыкла видеть его каждый день. Мне даже не обязательно было с ним разговаривать, прикасаться к нему… Каждое утро — быстрый обмен взглядами вскользь, как сигнал — он здесь, я здесь, значит, все хорошо. Между нами была словно какая-то энергетическая связь. И если одно звено выпадало, второе начинало страдать. Как-то Стас заболел, и я всю ту неделю, что он не ходил в школу, просто места себе не находила. Это, понимаешь, было сильнее меня. И хотя я искренне собиралась никогда с ним больше не спать, именно тогда я поняла, что тоже его люблю. Причем, безумно. Впрочем, я понимала и другое: хочу я или нет, но вскоре моей работе в этой школе придет конец.

Так оно и вышло. Как-то к Юле, наконец, подошла сама Тамара Георгиевна:

— Ну что ты делаешь вид, что ничего не происходит? Все же знают уже. Позорище-то какое! Совратила мальчика, так хоть теперь постыдись, задним числом! А ты продолжаешь детей учить, как ни в чем не бывало! Не видишь что ли: мы все ждем, когда у тебя совесть проснется, и ты сама заявление напишешь, пока вся эта грязюка до РОНО не докатилась! Но ты, видно, по-хорошему не понимаешь. Скройся с глаз немедленно! А то в тюрьму отправлю, и не посмотрю, что имя моего сына будет в деле фигурировать! И мой совет — аборт! Думаешь, я не понимаю, что ты на денежки моего Артемчика позарилась? Понимаешь же, сявка, что Артем слишком умный и взрослый, чтобы на такой пройде, как ты, жениться. И ты, чтобы добраться до денег нашей семьи, решила развести по жиже этого слюнявого несмышленыша, тварь!

По словам Юли, она даже не ожидала от интеллигентной математички такого злобного пассажа! Разрыдалась, убежала домой. А уже на следующий день ее вызвала директриса и открыто пригрозила: не уйдешь из школы сама и не оставишь мальчика в покое, заведем уголовное дело. Мол, Тамара Георгиевна напишет заявление, я с удовольствием подпишу.

— Конечно, пришлось уволиться, — вздыхает Юля. — Я набрала по объявлению учеников, подрабатывала уроками инглиша до самых родов. Как я ушла из школы, Стас мне постоянно звонил, подкарауливал у дома, пытался прорваться в квартиру. Но я его не пускала. А по телефону твердила одно: «Отстань от меня, или ты хочешь, чтобы меня из-за тебя посадили?» А у самой сердце кровью обливалось.

А через какое-то время Юле позвонил старший брат Стаса Артем:

— Слышь, ты, сердцеедка ваганьковская! Оставь пацана в покое! Из-за тебя мы без матери останемся, у нее сердце слабое. А если тебе замуж невтерпеж и фамилию ребенку дать, может, ты лучше за меня посватаешься? Мы ж с тобой ровесники, никто не осудит, — Артем захохотал. — А что: я мужчина видный, обеспеченный. И со Стасиком породнитесь!

А был ли мальчик?

После выпада Артема Юля вообще перестала отвечать на звонки Стаса. В положенный срок родился Антон — хорошенький, здоровенький.

Стас подкараулил молодую маму с коляской в самую первую их прогулку с Антоном:

— Я не могу забыть тебя, Юля!

Юля говорит, что тогда ее сердце дрогнуло. Она показала Стасу малыша:

— Все-таки он отец! И не важно, сколько ему лет. Ребенка же он смог зачать, значит, природа его к этому подготовила. К тому же, на тот момент он уже школу закончил. С того дня Стас тайком заходил к нам с Антоном, приносил памперсы, соки. Даже иногда гулял с коляской. В лесу, правда, чтобы никого из знакомых часом не встретить. Так продолжалось весь первый год жизни Антона. Стас говорил, что очень любит меня. Мол, сейчас немного встанет на ноги, подзаработает и женится на мне, как обещал. Он поступил в университет, а по вечерам подрабатывал. Не могу сказать, что я очень верила в обещания Стаса, но мы с ним возобновили интимные отношения. Я его хотела, он меня тоже, что с этим поделаешь? А потом Стас вдруг пропал. Так неожиданно, что я сначала даже испугалась: не случилось ли с ним что?

Через общих знакомых Юлия навела справки. Выяснила, что ее Стасик жив и здоров. Просто о его возобновившихся отношениях с училкой как-то прознала его мать — и слегла якобы в предынфарктном состоянии. Заявила, что если Стасик немедленно не бросит свою «старуху», то она умрет.

— Тогда же вышла эта гадкая статья в местной газете с моей фотографией. Наверное, Тамара ее заказала. Там говорилось, что, мол, вот эта женщина выдает себя за учительницу, а сама пристает к ученикам. Но про Стаса — ни слова!

— Почему же ты в суд не подала на эту газету? — удивляюсь я.