Записки бродячего врача

То есть вообще приятно, когда меня хвалят даже совершенно незнакомые люди, и малоприятно, когда не хвалят или того хуже, но глубже подшерстка это не идет. Наверно, поэтому я воспринимаю критику светотеней на своей фотографии как критику светотеней на фотографии, а не как покушение на собственную честь и достоинство, а также на основы цивилизации.

Остался очень ограниченный круг людей, чье мнение о моей персоне меня на самом деле продолжает интересовать. Эти люди действительно могут меня обидеть. Но почему-то они давно перестали это делать. Наверно, тоже повзрослели…

Человек же, пользующийся моим глубоким и искренним неуважением или просто мне безразличный, может, конечно, временно взбесить или взбеленить, но обидеть меня уже никакими силами не сможет. Ну, стану ли я принимать близко к сердцу какого-нибудь моллюска, оставившего свой неаппетитный склизкий след даже на любимом мною предмете? Взять двумя пальцами и – назад, на травку…

Козы и моральный кодекс

Мы тряслись в военном амбулансе где-то между городом Вифлеемом и Мертвым морем. Армия проводила рутинную операцию и, как всегда, потащила за собой медицинскую команду.

Остановились за околицей палестинской деревеньки под пасмурным декабрьским небом, и фельдшер-резервист, который в свободное от армии время владел козьей фермой, стал нас развлекать историями из жизни козоводов. Оказалось, козоводы – люди, увлеченные своим делом, высоко ставящие интеллектуальные и прочие качества своих подопечных и, кроме того, тонко чувствующие индивидуальные различия между этими славными животными.

Тема интимных отношений с козами занимает почетное место в фольклоре козьего бизнеса. Мне запомнилась одна история, услышанная тогда.

Опытный козопас, посмеиваясь, говорит начинающему: «Не пройдет и полгода, и ты начнешь трахать коз». Тот отвечает: «Никогда!» Проходит полгода, ветеран заходит как-то в козлятник, находит там молодого коллегу, занимающегося любовью с козочкой, и начинает громко смеяться. Тот обиженно говорит: «Что, радуешься, что оказался прав?» – «Нет, чему тут радоваться, просто забавно, что ты выбрал самую некрасивую».

На крыше полуразвалившейся мазанки стоял большой пегий козел и спокойно, но неодобрительно разглядывал группу двуногих в хаки.

На его удлиненном благородном лице явственно читалось: «Какая мерзость! И как может эта молодежь, некоторые козочки, опуститься до того, чтобы соблазнять так отвратительно выглядящих и пахнущих существ? Нет, определенно мир катится в тартарары».

Но тут пришел приказ возвращаться на базу, и я так никогда и не узнал, что еще думало почтенное животное о судьбах мира в масштабах одного козлиного стада.

Бессмертная литература

Два раза в день, утром и вечером, собачка выводит нас на прогулку в окрестные парки.

Совсем недавно мы обнаружили еще один – МакДаффи, лучший из всех. Его со всех сторон закрывают одноэтажные дома, в сам парк можно попасть только по узким проходам между этими домами, и обнаружить его, проезжая мимо на машине, совершенно невозможно.

Представляет он из себя довольно правильный прямоугольник метров пятьдесят в ширину и двести – двести пятьдесят в длину, засаженный травой и старыми деревьями. Дорожек никаких нет, нет и детской площадки, так что весь парк находится в полном распоряжении радостных собак и их счастливых хозяев. Парк замкнут в кольцо задних дворов, и местные жители могут наслаждаться зрелищем собачьих игр без отрыва от.

В уголке парка стоит избушка, а точнее, всепогодно-устойчивый книжный шкаф на курьих ножках – самодеятельная библиотека. Там действительно есть несколько десятков книг, которые можно взять почитать и потом положить на место.

Моя жена шкаф таки открыла и сразу наткнулась на шедевр мировой литературы. Роман Федора Гладкова «Цемент». В переводе на английский.

Мать вашу!.. Ну куда от вас денешься?!

Страна ваших грез

Есть на свете страна, в которой все мечты борцов против вмешательства правительства в какие бы то ни было сферы частной жизни и все мечты борцов против какого-либо контроля за оружием в руках частных лиц воплощены в жизнь.

В этой замечательной стране:

нет вмешательства правительства в частную жизнь граждан, потому что там правительства вообще нет;

там нет контроля за оружием в руках простых граждан, в смысле – нет совсем;

там нет ни либералов, ни демократов (я имею в виду живых либералов и живых демократов);

там учителя носят автоматы Калашникова на уроки в школе для защиты своих учеников;

там доктора носят пулеметы на работу в госпиталь для защиты своих пациентов;

там все простые граждане не выходят из дома без базуки и эрликона – орудие громоздкое, конечно, в кошелку не положишь, но если приладить его на крыше семейного авто, то быстрое и качественное обслуживание вам будет обеспечено везде, даже если вы направляетесь в продуктовый магазин или парикмахерскую. Ну и просто чтоб форму не терять.

Правда, в этой стране нет второй поправки к конституции, но им просто нечего поправлять.

Эта страна называется Сомали.