Записки диверсанта

Генерал-полковника Конева результаты нашей поездки в Москву удовлетворили, в штабе инжвойск фронта нас поздравляли с успехом, бойцы и командиры 5-й инжбригады, уверенные, что их включат в состав спецвойск первыми, ходили именинниками.: Мы с Болотиным тоже верили, что в ближайшем будущем 5-я инженерная бригада получит новый статус, а с ним и новые штаты, новое вооружение и, главное, такие необходимые средства радиосвязи! Пока все шло по-прежнему: большая часть подразделений минировала фронтовые рубежи, в тыл врага ходили только отдельные группы. И когда 23 июля Совинформбюро сообщило, что подразделение, где командиром товарищ Старинов, пустило под откос десять поездов противника, мы расценили это не только как признание заслуг минеров, но в первую очередь как свидетельство того, что создание спецвойск не за горами! Не хочу, чтобы у читателя создалось впечатление, будто вопросы нарушения работы вражеских коммуникаций, вопросы разрушения вражеского тыла и создания для этого специально подготовленных подразделений тревожили только командование Калининского фронта, меня и моих близких товарищей. Читатель помнит, конечно, имена генерала Невского и военинженера 2-го ранга Ястребова — организатора и участника массового минирования в Харькове. Летом 1942 года они находились на Карельском фронте. Ястребов откликнулся на мое письмо, сообщил, что в отдельной инженерной бригаде специального назначения, где он является заместителем командира, развернута подготовка сотен минеров для действий в тылу врага. Уже после войны я узнал, что и на Западном, и на Южном фронтах к лету сорок второго года минеры некоторых инженерных бригад, минеры саперных и инженерных батальонов армий, а также минеры саперных батальонов стрелковых дивизий неоднократно ходили во вражеский тыл, разрушая вражеские пути сообщения, дорожные сооружения, уничтожая живую силу и технику врага. Надо полагать, их боевая деятельность говорила сама за себя, а Невский, Ястребов и другие командиры инженерных войск также обращались к высшему командованию с предложениями усилить удары по коммуникациям противника. Словом, идея создания специальных войск для уничтожения живой силы и техники врага во время перевозок к фронту носилась в воздухе. А события на южном крыле советско-германского фронта, где Красная Армия с кровопролитными боями, нанося контрудары, вынуждена была с 17 июля отходить к Сталинграду, к Ростову и предгорьям Кавказа, подтверждали: медлить с ударами по растянувшимся вражеским коммуникациям недопустимо! И тут меня срочно вызвали в Москву, к заместителю наркома обороны начальнику Главного управления формирований Е. И. Щаденко. Я предложил А. И. Болотину поехать со мной: вместе начали дело, вместе и до конца доводить?

— Вы?! — удивился генерал Назаров, увидев меня на пороге своего служебного кабинета, — Михаил Петрович вас не вызывал, по-моему.

— Вызывали к заместителю наркома, товарищ генерал, но я полагал, вы знаете — зачем.

— Представления не имею. Может, Михаил Петрович?.. Но и генерал-лейтенант Воробьев не имел представления о причине моего вызова.

— Очевидно, что-то решилось со спецвойсками, — высказал он догадку, Это происходило поздним вечером, явиться к заместителю наркома на ночь глядя я счел неудобным, поспешил к Щаденко следующим утром. Центральный штаб партизанского движения Улицы Москвы, несмотря на погожий день, поражали малолюдностью, зато во 2-м доме НКО, в его дворах, коридорах, людей было много. Армейский комиссар 1-го ранга Щаденко, среднего роста, плотный, уже не молодой, с одутловатым лицом человек, выслушав представление, указал на кресло у письменного стола:

— Садитесь. Как доехали?

— Благодарю. Хорошо, товарищ армейский комиссар первого ранга!

— Знаете, зачем вас пригласили?

— Нет.

— Наркомат направляет вас на новую работу — в Центральный штаб партизанского движения, товарищ полковник. Заметив мою растерянность, Щаденко поощрительно добавил:

— Работа большая, важная. Сегодня же получите предписание и явитесь к товарищу Пономаренко. Он улыбнулся, и меня осенило:

— Понятно, товарищ армейский комиссар первого ранга! Спецвойска будут формироваться Центральным штабом партизанского движения! Широкие брови Щаденко приобрели форму треугольников:

— Какие спецвойска?

— Для минирования и разрушения вражеских коммуникации! Мы смотрели друг на друга: я — сияя улыбкой, Щаденко, морща лоб и словно впервые меня увидев. Потом заместитель наркома пожал плечами: