Записки диверсанта. Книга 2.Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта

Примерно через полмесяца после разрушения моста противник силами свыше двух пехотных полков окружил лес, в котором находилось до 900 партизан, и стал его прочесывать. Партизаны отходили, неся потери. Командование партизан до создания противником плотного кольца окружения успело послать связных к соседним отрядам. После двух дней упорной борьбы, когда у партизан уже кончались патроны, на помощь им прибыли два других отряда, которые, используя форму и пароль противника, ночью внезапно напали на него с тыла. Неожиданное нападение партизан было ошеломительным для подразделений противника и они поспешили выйти из лесов.

Отступление противника произошло во второй половине ночи. В рядах вражеских подразделений возникла паника. Партизаны нашли на поле боя 42 убитых ими солдата противника, 26 человек захватили в плен. При этом были захвачены богатые трофеи: 12 автомобилей, 7 мотоциклов, 27 лошадей, 30 пулеметов, свыше 100 автоматов и винтовок и около 120000 патронов. В этом бою участвовали и советские граждане, вступившие в партизанский отряд в январе 1944 года.

Решающую роль в разгроме карательных подразделений сыграли: мужество партизан, взаимная выручка соседних отрядов, которые прибыли к месту боя на мотоциклах и велосипедах и внезапно атаковали противника с тыла.

Надо отметить умелое использование бельгийскими партизанами формы и паролей противника.

Успех боевых действий бельгийских и других партизан стран Западной Европы в значительной мере объясняется тем, что наиболее боеспособные войска противника были отвлечены Советской Армией на Восточном фронте.

Глава 4. Обоз и штабные документы

Это была часть 454 пехотной дивизии Днем 19 января 1944 соединение пересекло железную дорогу Ровно-Львов через станцию Мирогоща. Охрана станции не принимая боя разбежалась. Когда хвост колонны переходил через пути к станции подошли несколько немецких танков, в воздухе появились самолеты, но было поздно — колонна уже благополучно вошла в холмистые небольшие леса в районе Кременца.

Позже соединение вело сильные и непрерывные бои с националистами и немецкими войсками в районе Кунева, Острога, Верхобужа, Залосья и Злочева. В этих районах соединение непрерывно подвергалось нападению противника с воздуха и на земле.

К апрелю 1944 года соединение вышло в предгорье Карпат район Косув-Микуличин с задачей пройти по Карпатам в район Борислава-Дрогобыч.

До того, — пишет Шукаев (автор записок), — ни я, ни мои товарищи — никто из нас не был в Карпатах и, разумеется, представляли себе серые неприветливые горы, а не такими, какими мы их увидели. В особенности на первых привалах Карпаты показались нам суровыми с беспрерывно плывущими лохматыми облаками, когда наше соединение находилось на горе Хорда, в районе Микуличина.

После нескольких дней пребывания в Карпатах, — говорит дальше Шукаев, — у нас совершенно иссякли продукты. Обоз, которым располагало соединение, был оставлен на равнине для соединения с частями Красной Армии. Взятые нами около 200 лошадей под вьюки, от голода подохли, на ходу срывались с гор и летели вниз вместе с вьюками. Села, находившиеся вблизи нас, все были обведены противником.

От голода среди морально неустойчивых партизан и даже среди некоторых командиров невысокого ранга все больше и больше росло недовольство. Некоторые вслух говорили: «Куда нас завели?». И в самом деле обстановка была очень тяжелая. Кругом лежал снег глубиной в 50–70 сантиметров. Началось дезертирство. Страх перед голодом и отсутствие перспектив по улучшению создавшейся обстановки на ближайшее время с каждым днем все более и более охватывала все соединение. Я, — пишет Шукаев, — подолгу сидел над картой и искал решение, которое сохранило бы основные силы соединения и достигло бы цели, поставленной ЦК КП(б)У и генералом Строкачем — о выводе соединения в районе Борислава-Дрогобыч. 10 мая людьми были съедены почти все взятые с нами лошади.

Партизаны подолгу смотрели в ту сторону, где была видна равнина. В этот день, — продолжает Шукаев, — между мною и моим заместителем майором Гладилиным произошел следующий разговор: «Как ты думаешь, — спросил я у Гладилина, — пройдем мы через Карпаты или нет?» Майор с минуту помолчал, затем, тяжело вздохнув, привстал и решительно сказал: «Конечно надо пройти». Как пройти и где пройти, Гладилин не сказал. За что я готов был его расцеловать. Теперь мне было ясно, что у меня есть единомышленники, хотя и подавляющее большинство партизан молчали.

К вечеру этого же числа я приказал выстроить весь личный состав соединения и перед строем (причем, голодным строем) я выступил с большой речью.

Я говорил много, призывая людей не падать духом, помнить о Родине. Последние слова моей речи перешли в простую команду «Товарищи, я иду дальше по Карпатам, — говорил я, — кто может идти со мною — остается на месте, кто не может идти — выйти из строя!»