Записки для моих потомков – 2

– Слушай, – радостно зашептал Олег, – я придумал! Давай сами попробуем твой зуб выдернуть!

– Придумывай себе! Даже если ты меня за зуб к двери привяжешь, я всё равно не дёрнусь!

– Да не к двери! У моего соседа дяди Феди есть собака, злющая такая. Породистая. Кажется, овчарка. Медалистка. Я твой зуб крепко-накрепко привяжу толстой леской к чему-нибудь во дворе и попрошу дядю Федю спустить на тебя собаку. Тогда ты уж точно дёрнешься, и зуб сразу вырвется!

– А собака?

– Её дядя Федя сразу же отзовёт.

Олег побежал уговаривать соседа, а я начала делать зарядку, чтобы отвлечься от зуба. И вот мы вышли во двор. Я увидела огромную овчарку, рыжую и высокую, почти с телёнка! Её поводок был натянут, как струна, а на другом конце поводка болтался толстый весёлый дяденька.

Олег зацепил и несколько раз обмотал зуб леской, завязал три узелка и закрепил на одной из штакетин детской площадки. Все приготовились, дядя Федя крикнул: «Фас!», и собака, рыча, устремилась… за Олегом! Он мчался так, что пятки сверкали! Когда она уже почти схватила Олега за ногу, он взлетел на крышу детского домика в песочнице. Овчарка гулко залаяла, толстый хозяин принялся её зазывать и уговаривать, а Олег трясся от страха и тряс весь домик. Собака высоко подпрыгнула, снова пытаясь ухватить Олега за ногу, и ей это почти удалось. Тогда я не выдержала и тоже рванулась к домику. Я пристально посмотрела на собаку и подала руку, как обычно всегда здороваюсь с Мальвой. Овчарка забыла про Олега, дружелюбно тявкнула и подняла лапу. Я пожала огромную собачью лапу и погладила овчарку по рыжей блестящей шкуре, а она стояла и спокойно виляла хвостом.

Подошёл дядя Федя и удивлённо захлопал глазами:

– Как тебе это удаётся?

Я хотела ответить ему, что собаки меня никогда не боятся, и вдруг заметила, что мне стало как-то неудобно во рту. Дядя Федя громко захохотал, и даже Олег на домике сконфуженно захихикал. Оказывается, во рту у меня всё ещё торчала леска, а на её конце висела штакетина! И как только я вспомнила о зубе, он заболел с новой силой.

– Ну тебя, Олег, с твоими экспериментами, – рассердилась я, и мы пошли домой.

Сил терпеть уже не было. Я ныла на пару с зубом и носилась взад-вперёд по комнате. Заглянула мама:

– Завтра же к врачу! Без разговоров!

Мама дала мне выпить лекарство, которое красиво шипит в стакане. Зуб ненадолго перестал болеть. Олег сказал, что для поддержки духа тоже пойдёт со мной в больницу.

– А школа? – спросила мама.

– Школа не волк, в лес не убежит, – заявил Олег.

Мы шли в больницу, и он советовал мне сложить в кармане кукиш, когда зуб будут выдирать:

– Это всегда действует. Сто пудов.

Олег зашёл со мной в кабинет. Я посмотрела на блестящие инструменты и разные штучки, разложенные на столике возле кресла, и у меня «з-зутко заз-зудилось от уз-заса в з-зывоте». Доктор в белом халате велел мне сесть в кресло и спросил Олега:

– А ты зачем зашёл?

Олег тоже не сводил глаз со столика и был весь бледный.

– Я с ней, – кивнул он. – Чтобы не страшно, – и тихонько показал мне кукиш. Я вспомнила и сунула руку в карман.

Врач приказал мне открыть рот, постучал по зубу крохотным молотком и спросил:

– Дёргать будем?

Я промолчала. Мне было уже всё равно. Врач набрал в шприц лекарство.

– В каком классе учишься? – вдруг спросил он некоторое время спустя.

– В третьем.

– Ай, молодец!

– На одни пятёрки?

– По-всякому…

– Ты у мамы одна?

– Нет, есть ещё папа и Мурзик. Ой, чуть не забыла – и сестрёнка Анжелика.

Врач засмеялся и велел мне снова открыть рот. Он сообщил, что у него тоже есть дочка. Только она первоклассница. И тут во рту у меня сделалось громкое «кра-р-рак!», и голова дёрнулась. Вдруг сзади послышался крик. Это Олег орал.

– Вот и всё, – весело сказал доктор, – делов-то куча! – и повернулся к Олегу: – А вы, молодой человек, чего так вопили?

– Страшно было, – признался Олег.

Врач снова засмеялся и выписал две справки – мне и Олегу. На моей – что я была на приёме у стомато́лога, а на Олежкиной – по уважительной причине. И ещё он подарил мне на память завёрнутый в бумажку зуб.

Дома я взахлёб рассказывала о больнице и добром докторе, как он нам обоим дал справки. Дядя Сеня сказал, что учителя сегодня, наверное, счастливы – хоть немного от нас отдохнули, и спросил о зубе:

– Теперь не болит?

– Может, болит. Только не у меня, а в бумажке.

Я достала зуб из кармана и положила в свою коробку с сокровищами. Дядя Сеня прямо весь исхохотался, вытер глаза платком и заявил, что был абсолютно прав, говоря о различных системах ценностей у детей и взрослых. Я хотела спросить, что это такое, но он опередил меня и сказал:

– Поймёшь, когда вырастешь.

После обеда мы с Олегом отправились гулять. Я похвалилась дыркой во рту перед ребятами на площадке. Валерка Коростылёв сказал:

– Подумаешь, зуб! Я вот захочу – и тоже вырву. А у меня вот есть корешок в банке, похожий на спящего человечка. Я его на даче летом выкопал.