Записки доктора Тихонина. Промысел божий

– Нет, сейчас последняя четверть мая, все темные духи Бурятии должны по приказу Эрлика пытаться испортить людское веселье, и потому собираются вокруг тайлаганов – культовых празднеств, проводимых бурятами в честь возвращения весны. Думаю, что большая часть сознания алтайской Мессалины, внедренная в тело Лили устремилась к своим подружкам. Поэтому частичка души возлюбленной архонта теперь относительно свободна и может поступать, так как она считает правильным. Хотя, может быть, это освобождение души Лили от демонической сущности входит в план завлаба.

– А мне, наш темный брат сообщил, что их «стукач» видел, как завлаб заставил Лилю выпить остаток первой порции эликсира, полученного Вадимом.

–Это многое объясняет.

– Что, например?

– Идея абсолютного лекарства касается не просто лечения тела, в основном оно призвано исцелять душу и освобождать ее от отягчающего мрака своекорыстных мыслей и темных страстей. Завлаб на примере Лили убедился в действенности эликсира, созданного Вадимом. Душа Лили очистилась от «скверны» и потому, видимо, ее отношение к Вадиму и поведение так резко изменились.

«Хождение по мукам»

До дня защиты диссертации оставалось полтора месяца. Я испытывал невыразимое блаженство от новой близости с Лилей, которая вдруг превратилась в моего настоящего ангела-хранителя. Эта сторона отношений с любимой женщиной была для меня незнакома и открывала передо мной целый мир утонченнейших переживаний, включающих в себя не испытываемые мной прежде чувства нежной дружбы и благодарности Лиле за поддержку. Мы теперь вместе с ней придумывали, как можно было бы спастись от грядущего. Но, для начала, мне надо было выяснить секрет первого успешного опыта по созданию абсолютного лекарства ото всего, в том числе от смерти. Весь июнь прошел впустую. Завлаб при встрече со мной демонстративно от меня отворачивался, что мне очень нравилось. В понедельник последней недели июля, во время проведения мною очередных опытов, в лабораторию пришла Лиля с приказом от завлаба о понижении меня в должности до лаборанта с соответствующим понижением оклада. Я, смеясь, взял в руки приказ, и когда попытался засунуть его в папку, чуть не порезался о край листа. У меня в мозгу в этот момент промелькнуло воспоминание, от которого меня отвлекла Лиля. Она с интересом рассматривала как из четырех подогреваемых реторт, соединенных с горлышками одной грушевидной колбы, собираются капли красного, серебристо-серого, фиолетового и зеленого цвета и, перемешиваясь, начинают сиять, ярким золотистым светом. Лиля посмотрела на меня восхищенным взглядом и сказала:

– Ты великолепен и подобен могущественному волшебнику, творящему чудеса.

Меня охватило невероятное волнение от испытываемого мной блаженства взаимной любви и горького предчувствия его скорой потери. Мне невыносима была мысль о том, что должно было произойти и захотелось свернуть горы, чтобы Лиля навсегда осталась со мной. Наверное, эта волна восторга и, одновременно, панического страха вызвала резкое повышение кровяного давления в моей несчастной голове. Я почувствовал сильное головокружение и чуть не упал на пол, если бы Лиля не поддержала меня, и не проводила до дивана. Я немного посидел на нем, и хотел уже подняться, как из моего носа хлынула кровь. Лиля принесла мне коробку с бумажными салфетками и мусорную корзину. Мне пришлось израсходовать не меньше десятка салфеток прежде, чем кровотечение прекратилось. После этого на меня накатила волна слабости, и я просто смотрел на сидящую рядом Лилю, у которой по щекам текли слезы. Она смахивала их бумажной салфеткой и шептала:

– Только не умирай.

Искренность ее слов меня умиляла, и, в отличие от доктора Фауста, я был готов в данный момент произнести сакральные слова: «Остановись мгновение, ты прекрасно…». И это было бы для нас спасением, потому что в лабораторию влетел завлаб с горящими глазами, за ним появились его помощники и величественная дама-секретарь. Они все окружили стол, на котором располагались четыре реторты и колба, и смотрели на ярко сиявшую в ней жидкость. В их неожиданном и скором появлении после удачного завершения опыта не было ничего загадочного. Я давно знал, что за моими действиями ведется постоянное видео наблюдение. Первое, что пришло мне в голову, когда мне предоставили в единоличное распоряжение целую лабораторию, это то, что, наверняка, в ней полно записывающих видеокамер. Поэтому, в первый же день работы, я проверил все помещения, оборудование и все, что могло походить на камеры. С особой тщательностью, я проверил туалет и все, что находилось в моем «закутке отдыха» с диваном. В результате моей скрупулезной проверки, я нашел только одну видео камеру, располагавшуюся прямо над лабораторным столом, за решеткой вентиляции. Завлаба, к счастью для меня, не интересовало ничего не относящееся к результатам опытов. Теперь я, из своего закутка мог наблюдать, как завлаб морщит лоб и, видимо, прикидывает, сколько граммов эликсира получилось в этот раз. Наконец, завлаб повернулся к нам и сказал: