Записки довоенных времен. Без войны и «короны»…

Автор с ранних годов блины любил и любит самой искренней и чистой кулинарной страстью. Особенно традиционные, на опаре. Вкус детства… Их ставила приезжавшая из Евпатории в Москву на зиму, пережить холода, бабушка Надя – не родная, но от этого не менее любимая. Она после войны у деда там работала и жила с сестрой Фросей в домике с летней кухней, стоявшем посередине двора дедовской дачи, которую тот отстроил, пока жил в Крыму, строя там военно-морские базы с упором на укрытия для подлодок – его личную специализацию. Простая женщина, неграмотная, одинокая, но добрая, как голубка, и пекла прекрасно.

Пенсия у неё была… Как помнится, одиннадцать рублей ей государство насчитало – бумаги насчёт её довоенного стажа погибли в войну, а заморачиваться с пенсионерами и тогда не заморачивались. На это она и жила. Так что всю осень, зиму и начало весны, до самого тепла, жила она у нас, благо дед, как и положено людям морским, своих не бросал. Тогда вообще друг к другу ездить и месяцами жить считалось нормальным. С чем, впрочем, в отношении родни, друзей и прочего близкого народу у автора и сейчас вопросы не стоят. Привыкли, что в Москву все приезжают, останавливаясь у нас. Гостиницы-то были дефицитом…

Блины у бабы Нади получались пышные и ноздреватые, пахли они немыслимо и со сметаной были чудо как хороши. С тех пор прошло почти уж шесть десятков лет, таких не пробовал. И мамины налистнички, с начинкой или без неё, были прекрасны. И у жены они не хуже, чем у мамы, получаются. И в Венгрии их палачинты с абрикосовым вареньем в Будапеште радовали и во Франции, тончайшие ажурные, словно чулки танцовщиц Мулен-Ружа креп-сюзетт… Но те, самые первые, так и остались самыми любимыми. Одно обидно: в детство не вернёшься. Где живы были все и просто было всё. Разве что внуков накормить блинами? Теперь детство у них. Пускай порадуются!

* * *

Очередная новость об очередном американском бреде покоробила, насчёт процентных норм на представителей секс-, расовых и прочих, вновь изобретённых там меньшинств, которыми теперь положено все квоты заполнять. И в органах госуправления. И в Голливуде. Ну и как водится, бороться с «расовыми стереотипами», по поводу чего у них попёрли ограничения по возрасту насчёт тех мультиков и фильмов, в которых, чтобы рассмотреть расизм, надо совсем уж психом быть. Хотя похоже, именно на всю голову сдвинутые там эти ограничения везде и продвигают. А иногда, когда кто-то из них вдруг приезжает к нам, пытаются и нас учить, как к кому надо относиться. Что, правда, с учётом истории арапа Петра Великого Ибрагима Ганнибала и потомка его, Александра Пушкина, смотрится до такой степени смешно…

Особенно по отечественным меркам идиотски смотрятся импортные сериалы про историю – недавнюю и давнюю, где то нацистских генералов играют африканцы, то у нас бояре кто не индус, тот негр, то королева Англии немножко не того колера… Нет, может быть, актриса она неплохая, но как восприняли бы в США, к примеру, сериал про Мартина Лютера Кинга, в роли которого был бы Джим Керри? Да хоть бы и Сильвестр Сталлоне… Или, если бы в роли великого вождя зулусов, Чаки, «африканского Наполеона», вдруг появился б наш Нагиев или там Пореченков – естественно, без грима. Маразм? Маразм. Такой же бред, как если б Эдди Мэрфи сыграл Мао Цзэдуна, Токугаву или Чингисхана. Ну или там Моше Даяна. Понять, в чём разница подхода с американцами и англичанами, нельзя. Ни в чём!

И кстати, строго говоря, когда и если в Африке, в нью-йоркском Гарлеме или там в Лаосе в театре или местной школе играет кто угодно кого угодно в чьей угодно пьесе – нормальное кино. Хотя немножко смотрится по-идиотски, когда и если весь сюжет заведён именно на том различии, которое есть у героев по национально-расовой части. К примеру, тот же «Отелло» Шекспира, «Хижина дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу, да хоть и «Хождение за три моря». Что, Афанасий Никитин негр или калмык? Или персы и индусы сплошь голубоглазые блондины? Маразм же? Маразм. Но это, повторим, только когда и если речь идёт о том произведении, которое с поправками на местную специфику по части кадров более или менее претендует на то, чтобы хоть как-то соответствовать исторической действительности. А если нет, так нет.

Отсюда грим Владимира Высоцкого у Александра Митты в «Сказе про то, как царь Пётр арапа женил» или Ларисы Долиной у Карена Шахназарова в «Мы из джаза». Не было у нас в советском и в целом в восточноевропейском кинематографе расового разнообразия у актёров. Азиатов найти могли. Индейцев… Ну, кто сказал, что Гойко Митич не индеец? Ещё какой! Он в этот образ вжился так, не всякий чистокровный могиканин или дакота так смотреться будет. И в театре то же самое. Классическая опера, балет и прочее без истерических американских и английских заморочек шли и идут в стране без всякого расизма, на ура. Пока не приезжает из Нью-Йорка дура, продвинутая по части их правил игры и начинает их пытаться установить у нас. В чём не преуспевает и уезжает до смерти обиженная. Печально, но забавно.