Записки дождю

Моя жизнь началась из ничего. Я была незапланированным ребёнком. Мои родители не раз мне об этом напоминали. Спрашивается, что за бред, я же не виновата, что родилась. Год за годом мои отношения с родителями ухудшались. Переломным моментом стал уход папы. Я не очень хорошо помню из- за чего он это сделал, но помню лишь то, что после этого мама стала другой. Она и до этого была не сахар, но потом просто свихнулась. Мы ругались чуть ли не каждый день. Она цеплялась к каждой мелочи. Конечно, в некоторых случаях, я действительно делала что-то не так, но в большинстве своём мама, по-моему, просто хотела выместить на мне свою боль и отчаяние в виде гнева. Я всё понимала, и старалась не выходить из себя, чаще всего я просто запиралась в комнате и плакала. Плакала от того, что… не знаю, от чего плакала. Быть может от того что брата рядом не было или что просто не было человека, который хотя бы отчасти понял бы мою жизненную ситуацию. Да, была Кира, но даже во время нашей дружбы она не могла или не пыталась понять, поддержать. Я любила её всем сердцем только потому, что она была единственной, кому я была хоть капельку небезразлична. Наши семьи никогда не дружили, более того, порой бывали моменты, когда они крепко ругались и это, конечно, отражалось на нашем с Кирой общении. Но я ко всем напастям судьбы старалась относиться спокойно. Не такая уж и плохая была моя жизнь. И я всегда это осознавала. Я, правда, любила жизнь. Я старалась не жаловаться на неё, когда происходило что-то плохое, потому что всегда думала, что есть люди, которым много-много хуже, чем мне. Этому меня научила наша учительница по литературе. При любом удобном случае она приводила в пример африканских детей. Я, конечно, думала не только о них. Я думала о тех, у кого нет рук или ног или о тех, кто на всю жизнь привязан к инвалидному креслу. Но теперь думаю, да, они инвалиды физически, а такие как я инвалиды психически, и что из этого переносится тяжелее ещё надо решить.

Ещё две таблетки диазепама.

Кульминацией для моей психики стал уход мамы. Я что только ни делала, чтобы найти её. Хотя, я даже на улицу не могла выйти, пойти в полицию, о чем я говорю. Хотя для человека моего склада сознания я сделала более чем много.

«я люблю тебя, но я ухожу. Мама» – это записка, которую мама оставила мне. Именно поэтому я не попросила тётю пойти в полицию. Я поняла, что мама не хочет меня видеть. Именно в этот момент на мою голову вылился весь градиент ущербности, который только можно найти во вселенной. Меня должны были через неделю забрать в больницу. Всю эту неделю я просто не осознавала реальность. Мне хотелось есть всё, и не хотелось ничего, я хотела спать и не хотела погружаться в сон, я хотела гулять на улице и не хотела сдвигаться с места. Эта неделя прошла как лютый кошмар. Когда приехал доктор Рич и спросил, нет ли кого-нибудь ещё в доме, я сказала, что мама уехала к бабушке и вернётся только через пару дней. Документы и справки о моем пребывании в больнице подписывала тётя. Это я с ней ходила на приём какому- то чванливому самозванцу, который через десять минут отправил нас к доктору Ричу. У него я просидела почти 2 часа. Мы говорили о родителях, о школе, о фильмах, о музыке, о мечтах, о религии, о любви и даже о сексе. Мне не было стыдно говорить с ним об этом, потому что с самой первой секунды, как только я вошла в его кабинет я почувствовала умиротворение. Моё сердце угомонилось, и дрожь перестала сковывать тело.

Кто же знал, что всё окажется настолько серьёзным. Когда мне поставили диагноз: «острая социофобия, лёгкая форма расстройства личности на почве родительской драмы» я была просто подавлена. Очень сильно подавлена. Я не была готова к борьбе с психическими болезнями. Для меня физические заболевания были не редкостью, я болела каждый год, каждый второй сезон. Насморк, тонзиллит, гайморит, обострение ревматизма, да и просто частые головные боли и т.п. Но к подобной ерунде я абсолютно не была готова. Я была растеряна: я понимала, что это что-то страшное, но что именно это я не знала, поэтому решила забить в гугле. Как говорится, не гугли симптомы своей болезни, здоровее будешь. Перешерстив десяток сайтов, у меня сложилась полная картина того, что во мне происходит и что меня ждёт.

Диазепам и таблетка фенобарбитала. Меня немного начало клонить в сон. Мои мышцы повсеместно начали расслабляться до такой степени, что начали непроизвольно дёргаться. Я медленно легла на кровать.