Записки дождю

–можете даже на руки взять, он не укусит, – говорит пожилая женщина, записывая заказ Рика. Ну что ж, иди-ка сюда, наглеж. Я осторожно беру его на руки. Он до умопомрачения мягкий, ужасно тяжелый и невероятно добрый. Я поняла это по тому, что он начал мурлыкать, как только я его к себе прижала. Он просто прелесть. Его мурлыканье заглушало все мои тревожные мысли, все эти людские голоса и бренные разговоры. Не будь я приличной, я бы его украла. Но с другой стороны, мне стало за него страшно: если вдруг придут люди, которые могут его обидеть, а он так же доверчиво пойдет к ним на руки. Я обнимаю его крепче, а он еще громче мурлычет и от удовольствия впивает в меня когти. Я жмурюсь от боли, но мне приятно, ведь так он выказывает ко мне свое одобрение. Рик это наблюдал и ждал, держа 2 пакета в руках, пока закончится этот порыв нежности. Мне стало неудобно, что я заставила его ждать. Я не без сожаления возвращаю кота на место, отцепив его от своей майки. Он посмотрел на меня безмятежными голубыми глазами, что – то промяукал, но я не расслышала из- за голосов людей.

–береги себя, Фредди, – подумала я, еще раз его погладив, а он, кажется, услышал мои мысли.

Мы с Риком вышли, и он протянул мне один из бумажных пакетов. Я взяла его и чуть не уронила: он был очень горячий. Что там интересно, а то желудок уже начинает напоминать о своей опустошенности.

–идем, я знаю одно вполне тихое место, – добродушно говорит Рик и идет в сторону парка аттракционов. Я за ним. 10 минут мы молча идем вдоль шумной дороги, и вот он снова проводит меня через ворота с клоуном.

–мы должны подняться по американским горкам, там, наверху есть кабинка для машиниста и оттуда очень красивый вид открывается на парк, – говорит Рик и указывает пальцем на возвышающиеся над нами рельсы.

–а нас не выгонят? – действительно с тревогой спрашиваю я.

Здесь никого нет, не беспокойся. Охрана в другой стороне, – говорит он мне как ребенку и добро улыбается.

Минут 5 мы идем по рельсам, ни о чем не говорим. Это молчание рядом с Риком мне начинает нравиться. Пакет приятно греет мне руки, а содержимое, через несколько минут как мы добираемся до кабинки, греет мне желудок. Там кстати был огромный сэндвич с курицей, помидорами и сыром и ленивый пэтти с говяжьей котлетой. Рик же вытащил из своего пакета 2 пластиковых стаканчика с латте и большой хот – дог. Вкусная еда – свободные нравы, верно?! Вид из кабинки, конечно, превосходный. Он открывается на колесо обозрения Вандер Виль, дом страхов, башню свободного падения и автодром, где мы участвовали в жестокой автомобильной схватке. Вдали видны дороги, с мчащимися по ним автомобилями, автобусами, грузовиками. У их обладателей, возможно, есть работа, друзья, любимые жена или муж, дети, цели в жизни, мечты, которые, так или иначе, сбываются. Дальше виден бруклинский мост, Ист – ривер и Атлантика.

Сама кабинка машиниста очень маленькая. Здесь один стул, какой-то генератор с большим рычагом с истертой ручкой, дизельное топливо и пустая канистра. Два окна из очень толстого стекла. Оно настолько толстое, что сквозь него трудно смотреть: изображение искажается. Но видам, как ни крути, это не мешает.

–я как – то узнала, что есть понятие, что стекло это жидкость, – закончив с сэндвичем и приступая к ленивому пэтти, говорю вдруг я.

–это интересно, – действительно заинтересованным тоном говорит Рик. И я продолжаю: «люди наблюдали, особенно, в многоэтажных домах, что стекла окон становились тоньше на высших этажах, а к низу были толще. Получается, со временем стекло с окон стекало, можно сказать», – сказала я, вспомнив, как однажды прочитала в интернете об этом статью.

–откуда знаешь? – улыбается Рик, попивая свой латте. От него идет пар, я чувствую сладкий запах молока и кофе, и мной нестерпимо одолевает жажда. Скорей доедаю пэтти и беру горячий коричневый стаканчик.

–читала однажды. Не знаю даже, зачем я читала про природу стекла, я ведь только квантовую физику изучала, – говорю я и ухмыляюсь. Рик добро улыбается. Горячий латте согревает и тело, и душу, обволакивая своим мягким вкусом мое горло, в котором постоянно стоит горечь и комок слез. Становится легче, теплее, спокойнее.

–а что в квантовой физике тебя больше всего интересует? – спрашивает Рик.

–наверное, релятивистская теория относительности. Она создает так много вопросов и загадок. Это отнюдь самая интересная часть физики, хотя это лишь теория и она постоянно создает много споров среди ученых, – увлеченно говорю я, вспомнив времена, когда несколько месяцев потратила на изучение трудов Теслы и Хокинга. Это было лучшее время. Я читала и днем, и ночью, не думая ни о каких мирских проблемах. И лишь звонки от брата, визиты мамы в мою комнату, выходы на обед и ужин отвлекали меня от чтива.

–я не знаю что это, но надеюсь, ты когда-нибудь расскажешь мне всю эту теорию и все вопросы, связанные с ней, – говорит Рик. Я улыбаюсь и опускаю глаза. Он действительно думает, что во мне еще какие – то знания остались после всех истерик и лекарств, которыми меня пичкают?