Записки дунайского разведчика

После смены Глобы мы пошли отдыхать, но скоро раздалась команда «Подъем!». Предстоял поход. В большой каюте завтракали мои новые товарищи. Здесь были Калганов и его заместитель Андреев, Глоба, комсорг отряда Алексей Гура, старший матрос Григорий Коцарь — бывший шахтер из Кривого Рога, молодой старшина 2-й статьи Геннадий Чечилов и старшина 1-й статьи Александр Морозов из Курской области. Вместе с разведчиками завтракали два румынских матроса мотористы с катера. Этот катер разведчики захватили в Браилове. Он принадлежал немецкому адмиралу, который успел удрать.

Новые товарищи произвели на меня хорошее впечатление. У каждого на фланелевке были ордена и медали. А держали они себя очень скромно и совсем не кичились своими заслугами.

После завтрака старший лейтенант Калганов сказал мне:

— Станешь у руля.

В пять часов мы отошли от причала города Лом, катер направлялся к фронту. На реке было еще темно. Я внимательно поглядывал вперед. Передо мной лежал открытый атлас Дуная. Этот участок мне был уже знаком, поэтому я уверенно вел катер. Рядом стоял Калганов. Он молча наблюдал за моими действиями. Я понимал, что это первое мое испытание. Но почему-то совсем не волновался.

Первый экзамен в отряде Бороды для меня прошел успешно.

Глава IV Нас ждет югославская земля

На подходах к столице Югославии Белграду, прикрывая проход через Восточно-Сербские горы к столице, противник создал мощный узел обороны. В связи с этим Дунайская флотилия получила новую задачу: высадкой десантов в югославские города Радуевац и Прахово и артиллерийской поддержкой содействовать нашим наступающим стрелковым корпусам.

Нам, разведчикам, приказали в кратчайший срок определить огневые точки противника в Радуеваце. Времени было мало, поэтому командир отряда Калганов принял решение произвести разведку боем. Раньше мне выполнять такой задачи не приходилось. Наоборот, как правило, разведчики всегда стремились пройти незамеченными. А тут надо было приблизиться к вражескому берегу, вызвать огонь на себя и засечь его огневые точки.

С наступлением темноты наш катер отошел от румынского берега и направился к линии фронта. Стояла холодная осенняя погода. Я был за штурвалом. Калганов, подойдя ко мне, сказал:

— Наша задача — привлечь внимание противника. Начнется обстрел — смотри внимательно и маневрируй.

— Есть маневрировать при обстреле.

Мы приближались к Радуевацу с юга. Берег уже был отчетливо виден. Немцы не могли нас не заметить — и все-таки огня они почему-то не открывали. Уже хорошо различались вражеские солдаты, выскочившие на набережную. Может быть, они принимали нас за своих? Но это никак не входило в наши планы. Поэтому Василий Глоба дал длинную пулеметную очередь по фашистам. Немцы ответили огнем из тяжелого пулемета, потом открыли огонь две минометные батареи. Мы повернули обратно, и тогда заговорила замаскированная артиллерийская батарея. По вспышкам ее засекли сразу же, а вот с минометными батареями дело обстояло сложнее. Они стреляли откуда-то с закрытых позиций.

Василий Глоба вел обстрел из пулемета, я стоял за штурвалом, а наши разведчики Алексей Глоба, Григорий Коцарь, Геннадий Чечилов, Александр Морозов и заместитель командира главный старшина Венедикт Андреев отмечали расположение вражеских огневых точек в Радуеваце. Ими руководил наш командир Калганов. Собранный, быстрый, он не дергал своих подчиненных, приучая их к самостоятельном действиям, подсказывая, если видел промашку. Калганов, казалось, успевал замечать все и на все реагировать.

Несколько раз наш катер основательно встряхивало от близких разрывов, но мотор продолжал надежно работать, все были на своих местах, и поэтому беспокоиться за разведчиков не приходилось.

Наконец командир разрешил мне повернуть и отходить к своим.

Это оказалось весьма кстати. Мотор начал давать перебои. Оказалось, он поврежден осколком, а сам моторист — румынский моряк, добровольно оставшийся на катере, был ранен. Несмотря на ранение, моторист устранил повреждение и до конца боя не отходил от мотора. К сожалению, в моей памяти не сохранилась его фамилия.

На палубе легкое ранение в ногу получил и наш разведчик, заместитель командира Венедикт Андреев.

Возвращение на базу было трудным. Мотор барахлил. Стало ясно, что он нуждается в серьезном ремонте. Но задание все же было выполнено.

Чтобы высадить десант в Радуеваце, командование выделило три бронекатера для непосредственной высадки и еще три бронекатера вошли в отряд артиллерийской поддержки. На первых трех катерах разместилась усиленная стрелковая рота 113-й стрелковой дивизии в количестве 120 бойцов. На головном катере с десантом пошел сам Калганов, взяв с собой и нас.