Записки экспедитора Тайной канцелярии. Приключения русской княжны в Новом свете

Плахову ничего не осталось делать, как отдать Самойлову бесполезные пять монет и наблюдать за Биллом, который ставил окончательную точку в кульминационном действе:

– Значит, твоя цена – пятьсот?!

– Да, пятьсот! – крикнул Мигель.

Семен увидел руку, вновь показавшуюся из-за полога и протянувшую слуге объемный кошель, и услышал слова Билла:

– Пятьсот – раз! Пятьсот – два! Пятьсот – три! Продано!

Участь Воронцовой уже в который раз была решена вопреки ее воле. Под свист и улюлюканье толпы помощника Билла повели ее в меняльню. Настя билась как раненая птица, так же билось сердце в груди Семена Плахова. Он бы кинулся на ее защиту, но боялся, что излишняя горячность лишь испортит дело. Мигель деловито прошествовал мимо наших друзей в меняльню. В руках у него позвякивал тяжелый кошель. Когда крепкий мулат скрылся за тяжелой дверью, Плахов крикнул:

– Бен, они ее в меняльню повели!

Это все, что он мог сделать. Бен, разумеется, не слышал его слов. Все его существо занимал теперь только один вопрос: кто же стал счастливым обладателем белой рабыни?

Глава 4, в коей, наконец, выясняется непричастность осла к похищению денег в старом форте

Бен Андерсен подошел к носилкам и постучал по крыше. Он уже был готов познакомиться с толстосумом, купившим Воронцову, но тут Киттен вновь испортил ему все дело. Лощеный хлыщ имел дурацкую привычку – вечно крутился у него под ногами в самый неподходящий момент и буквально лишал удачи (коллекция слонов так и осталась неполной из-за него!!!). Помощник губернатора, напротив, считал Бена виновником своих бед, а потому, найдя его, завизжал на всю площадь:

– Мерзавец!

Бен был потрясен до глубины души таким наветом:

– Мерзавец?!

– Мерзавец!!! – верещал Киттен.

Андерсен принялся картинно озираться вокруг в поисках виновного:

– Где мерзавец?

– Ты мне ответишь за это! Ты украл у меня кошелек…

– Я?! – возмутился Бен.

– Ты! – наманикюренный палец с увесистым перстнем ткнул в пиратскую грудь.

Удар локтем в живот, сопровождаемый словесной тирадой, дал понять помощнику губернатора, что он ошибся адресом при выставлении претензий. Киттен согнулся и застонал, пятясь назад.

– Отравился… – объяснил Бен собравшимся вокруг. – Грязные фрукты…

Киттен был нейтрализован, и Бен снова испытал жгучий интерес к тому, кто скрывался под пологом носилок. На этот раз стучаться он не стал, просто откинул занавеску.

– Любезный… – обратился он к сидящему внутри. Но каково же было его удивление, когда он увидел, кто именно отвалил за Воронцову кругленькую сумму. Ошеломленный, он даже присел у носилок и воскликнул: – Будь я проклят! Так это ты, Энн?

– Нет, – Энн откинула платок с лица, – это Святая Дева Мария.

– Ты, ворюга! – возник за спиной надоедливый Киттен, оправившийся от тычка.

Бен опять был с ним не слишком галантен. Очередной пинок направил вельможу прямиком в объятия одного из носильщиков.

– И на какие же деньги ты торговалась, Энн?

– Конечно, на твои, Бен! – лучезарно улыбнулась красавица.

На сей раз Киттен оправился от удара гораздо быстрее и действовал более решительно: пощечина стала достойным наказанием мерзавцу, посягнувшему не только на его деньги, но и на драгоценную жизнь. Киттен, отвесив ее, уже праздновал победу, но тут Бен занес кулак над капризным лицом, и одного вида сего грозного оружия вполне хватило, чтобы помощник губернатора вернулся в объятия носильщика, но уже без сознания.

– Можете забрать свою красавицу – ее Энн купила! – крикнул Бен Плахову. – Моими деньгами теперь распоряжаются все, кроме меня.

В его словах сквозила лишь легкая тень упрека. Нельзя же в самом деле обижаться на жгучую красотку, что так ловко обвела его вокруг пальца. Коварная… Если бы у него было побольше свободного времени, может быть он даже погостил у нее в таверне подольше… Но пока Бен Андерсен был занят по горло. Никогда в жизни он не мог подумать, что судьба уготовит ему такой жребий. Тем не менее дело обстояло именно таким образом: Воронцова томилась внутри меняльни, Плахов страдал снаружи, а добрый дядюшка Бен спешил на помощь пылким сердцам.

– Ну, пойдем забирать вашу принцессу, – хлопнул он Семена по плечу.

Плахов с радостью бросился за ангелом-хранителем, но к своему ужасу внутри старой лачуги обнаружил только привязанного к решетке мулата. Кляп не позволял Мигелю кричать, он только бессильно мычал и пучил глаза. Бен снял тряпку и поинтересовался у него судьбой Воронцовой. Тот объяснил, что неизвестные люди оглушили его и похитили деньги и девушку. Бен огляделся и увидел в противоположной стене черный ход…

Глава 5, о жестоком законе Фрипорта и удивительной способности Самойлова

Палящее солнце близилось к полудню, жара становилась почти невыносимой. Ходовой товар уже весь был распродан, а потому публика на площади порядком скучала, и даже крики Билла не могли ее подбодрить.