Записки филиппинки (сборник)

Прошло время. Раны зажили.

С Федором Настя общается, как ни в чем не бывало. Иногда выгуливает его собаку Клеопатру. И даже бегала с этим пуделем однажды по рингу на собачьих выставках, когда Федя уезжал в командировку. И дружит с Розой. И как-то свозила ее в Таиланд. По турпутевке. Свозила в знак примирения. Чтобы загладить свою вину. А чувство вины она испытывала долгое время.

О том случае соседки стараются не вспоминать. Поначалу, правда, Роза сетовала на то, что все ее подружки не приветствуют ее дружбу с Настей. После всего случившегося.

Но все проходит. И это прошло!

Соседки, как и прежде, пьют вместе чай, обедают. Одним словом, живут одной семьей. Только спят в разных квартирах.

И лишь камень рубин, который лежит у Насти в шкатулке вместе с драгоценностями, напоминает о том событии.

17.09.2010. Киев

Записки филиппинки

Звонок в дверь.

– Кто там?

– Это ваша почтальон Дуся. Принесла письмо заказное!

Запускаю Дусю. Вскрываю конверт. Ух ты! Письмо из Дарницкого суда. Ничего себе! Без меня меня женили! Наши украинские суды уже начали выносить вердикты, обходясь без присутствия ответчиков.

Решение суда оказалось ну совсем негуманным. Взыскать с меня долг за жилищно-коммунальные услуги.

Вот тебе и Вовочка Черняев! Вот тебе и новый председатель нашего ОСМД! Выбрали же на свою голову! Первого нашего председателя – Гошу Хомейко – выгнали. И теперь расхлебываем.

Гоша был, конечно, с прибабахами. Но с должниками боролся как-то по-свойски. Почти нежно. Ставил у ворот нашего дома дворника дядю Петю с самодельным шлагбаумом. И велел не пущать.

Однако эксперимент Гоши не прошел испытания жизнью. Народ у нас шустрый. Не только норовил через высокое ограждение сигануть, порой застревая на нем в позе «собака на заборе». Ни туда. Ни сюда! Но и жалобы в прокуратуру начал строчить.

Но все это были «цветуечки», как говорит моя соседка Светка. Ягодки начались, когда новый председатель, Вовочка Черняев, начал сдавать соседей-неплательщиков в суд.

К Светке тоже пришла Дуся. И соседка тут же нарисовалась у меня в квартире. С аналогичным решением суда.

– И что теперь делать будем? Это уже не цветуечки!

– Не ругайся, Света. И так тошно.

– Как тут не ругаться! Это все новая власть! Отбирают квартиры у должников. Выставляют на аукционы. Вон, на улице Институтской половину домов уже скупили!

– Надо на работу устраиваться. Хватит байдыки бить.

– Какая работа?! Работа не для меня. А тебе она нужна. А то ты возомнила себя писательницей. Ты уж меня прости, не хотела тебе говорить, но какая из тебя писательница? Всякий бред пишешь. Читать стыдно. А хоть бы копейку за это получила?

– Мой читатель пока в спячке. В глубокой. Да я еще в Лондон, на книжную ярмарку поеду!

– Какой Лондон? Ты о чем? Квартира горит! Тут срочно деньги надо платить по долгам. А она Лондоном бредит. Иди работать туда, куда тебя еще, может быть, возьмут.

– Куда это?

– На рынок. В няньки. В домработницы.

– Ни-ко-гда!