Записки фотомодели - стразы вместо слез

Он уже не жмурится. Его лицо превращается в морду взбешенного кота, с вздыбленной шерстью, сверкающими глазами и оскаленной пастью.

Он шипит мне в ухо:

– Ну что ты дергаешься! Как девочка. Сама согласилась ехать развлекаться, так не выпендривайся. Ты меня возбуждаешь! Ты понимаешь это? То, что ты брыкаешься, меня еще больше заводит! – Внезапно злое шипение прекращается. И Лёня снова начинает мурлыкать: – Ну пошли. Что тебе стоит… Просто дружеский перепихончик.

Невидимый фотограф в моей голове ослепляет меня вспышками: «Дай мне отвращение! Дай мне ярость! Дай мне невозмутимость!»

– Ты знаешь, что с тобой будет, если Саша узнает, что ты пытался сделать? – Я держу в руке мобильный телефон, как распятие, которым отгоняют вампира.

С намерением провести остаток ночи без сна и с мобильным телефоном в руке я поднимаюсь наверх, где гости продолжают убивать время, накачиваясь спиртным и подергиваясь в такт музыке. Жеребец с квадратной челюстью и сальной гривой, по всей видимости, уже успел слить накопившийся запас спермы и теперь вместе с одной из трех моделей, которые приехали вместе с ним и его приятелем, танцует какой-то разухабистый танец. От производимых ими движений их самих так прет, что они прямо корчатся от смеха.

Завалившись на один из стоящих поодаль диванов с каким-то подвернувшимся под руку журналом, я стараюсь оставаться незаметной и держать в поле зрения все происходящее вокруг. Внутри меня колотятся страх и ненависть.

У барной стойки коротко стриженный курит сигарету, тщательно обтирая пепел с ее кончика о край пепельницы. Черные колючие глаза неспешно шарят в поисках мишени.

В журнале мне попадается интервью с Микки Рурком, и, чтобы успокоиться, я начинаю читать его, время от времени посматривая в сторону барной стойки, лестницы, выхода на палубу.

«…Я изменился, но внутри меня есть что-то, что не изменится никогда. Если я на секунду ослаблю хоть одну пуговицу, ад вырвется из меня наружу…»

Еще одна модель присоединяется к танцевальным конвульсиям жеребца и его подруги. Вслед за ней появляется третья девушка вместе со своим спутником – плотным обладателем бровей-домиков и волчьих ушей без мочек. Мужик облизывает свои какие-то очень аккуратные, как будто нарисованные, губы. И приветливо улыбается всей компании.

«…потому что здесь все зависит от тебя. Это не бизнес и не политика. Либо ты хороший актер, либо ты сосешь…»

Стриженый протягивает руку Даше и выходит с ней на палубу. Рома остается сидеть за стойкой, потягивая текилу с мартини и делая вид, что с интересом наблюдает за танцами моделей, изображающими групповой секс с жеребцом.

«…Когда отец Локки (чихуахуа Рурка. –Ред.) умер, я был вне себя, я был в отчаянии. Я позвонил отцу Питеру в Нью-Йорк, и он сказал: „Всех, кого ты любишь с такой силой, ты обязательно увидишь снова“. И это было как раз то…»

Я не успеваю дочитать фразу до конца, потому что какое-то движение и звук отвлекают меня. Я вижу, как с палубы вбегает Даша, улыбаясь и хлопая глазами, как кукла. Следом за ней быстро входит Сема. Когда он хватает ее за талию и тащит обратно на палубу, Даша все еще продолжает старательно улыбаться, но все происходящее уже не выглядит забавным. Поэтому я почти не удивляюсь тому, что еще через несколько минут стриженый пинками и тычками, как овцу, прогоняет Дашу со следами потекшей туши через весь салон, сопровождая свои действия громким матом.

Сидящий за барной стойкой Рома только втягивает голову в плечи, когда стриженый проходит мимо него, ногой подгоняя его дергающуюся от ударов девушку. Три модели посреди салона застывают в тупом оцепенении. Танцующий жеребец выходит из их круга и делает несколько широких шагов в сторону стриженого, пытаясь схватить его за плечо или за руку. Но стриженый уже толкает девушку на ступеньки лестницы, ведущей вниз…

Звук падающего вниз по лестнице человеческого тела в реальности мало чем отличается от звука рассыпавшейся из порвавшегося пакета картошки. Как раз в этом и есть весь ужас. Просто предмет, катящийся по ступенькам… На несколько мгновений этот звук как будто заглушает собой все остальные. И все застывают в немых позах, как будто считая в уме, за сколько секунд двадцатитрехлетняя фотомодель докатится до самого низа. Затем все мы слышим, как спустившийся по лестнице Сема молча сгребает скулящую фотомодель и тащит куда-то… После этого в салон снова вваливаются звуки лаунжа, приглушенный плеск волн и мерный гул работающей электроники.

С телефоном в трясущейся руке я сижу на диване. Журнал с интервью Микки Рурка валяется у моих ног. Я пытаюсь набрать номер, но мои пальцы нажимают совсем не те цифры, которые мне нужны… Внезапно телефон звонит.

Глава шестнадцатая

Когда телефон в моей дрожащей руке начинает напевать одну из своих идиотских мелодий, я подношу трубку к уху и слышу обеспокоенный голос Саши. Короткий вопрос:

– Ты где?