Записки гарибальдийца

Возможно, что одним из самых первых русских гарибальдийцев стал Федор Петрович Комиссаржевский (1838–1905), в будущем – оперный певец и профессор консерватории, а также отец знаменитой актрисы Веры Комиссаржевской. В 1859 г. молодой русский студент примкнул к «делу Гарибальди, которое выходило далеко за пределы только увлечения, хотя бы пылкого и искреннего»[243].

Уход к Гарибальди становился литературным топосом: Короленко в «Слепом музыканте» повествует о «забияке из Волыни» – «Дяде Максима», который в молодости «рассердился на австрийцев», уехал в Италию и там «примкнул к такому же забияке и еретику – Гарибальди»[244].

Наряду с Мечниковым ценнейшие заметки о Гарибальди оставил вышеупомянутый путешественник и литератор Н. В. Берг, освещавший Ломбардскую кампанию Гарибальди для русской печати. В частности, он сообщал о русской гарибальдийке, «чистой москвитянке», фамилию которой он из осторожности не сообщил[245]. Берг рассказывал и о своих беседах с Гарибальди, в т. ч. и о России. «“Герой двух миров” вспомнил свое посещение Одессы и Таганрога, назвал Россию, согласно Бергу, “лучшим кусочком вселенной”, “дивной страной”, а русский народ – “одной из лучших наций в мире”»[246].

Следует также назвать имя известной писательницы, редактора детских журналов А. Н. Толиверовой-Якоби. Будучи в Риме во время последнего похода Гарибальди в Италии в 1867 г., она приняла активное участие в движении гарибальдийцев. В июле 1872 г. Толиверова лично познакомилась с Гарибальди и прогостила у него неделю на сардинском острове Капрера. Она привезла Гарибальди в подарок из России две красные рубашки…

* * *

Современный читатель обладает могучим арсеналом по добыче информации, и для него не составит труда узнать биографические сведения о Льве Ильиче Мечникове.

Сообщим их поэтому кратко.

Лев родился 18 (30) мая 1838 г. в Петербурге, в семье гвардейского офицера и харьковского помещика – затем, в 1845 г., в семье появился Илья, будущий Нобелевский лауреат. По отцовской линии предками Мечниковых были молдавские бояре, принявшие российское подданство при Петре I. Мать же была крещенной еврейкой, из даровитой семьи Неваховичей. С детства Лев проявил бунтарский и авантюрный характер: среди прочего, он пытался драться на дуэли и бежать из родительского дома. Он обучался между Харьковом и Петербургом, меняя хирургию на физику, а ее – на изящные искусства, одновременно занимаясь восточными языками. Именно его лингвистические дарования привлекли внимание деятельного участника «Русской Палестины» Б. П. Мансурова, взявшего юного Льва в 1859 г. в поездку в Константинополь, затем на Афон и в Иерусалим[247].

Независимый характер юноши дал себя знать и на службе у Мансурова: уволившись, Мечников ненадолго возвращается в Петербург, но его опять манит Восток – устроившись в Русское Обществе Пароходства и Торговли, он совершает несколько плаваний по Дунаю, по Черному и Эгейскому морям и в итоге отправляется в Венецию, движимый желанием стать профессиональным художником. Однако в гостях у потускневшей тогда, под игом Австрии, «жемчужины Адриатики», Лев увлекся итальянским патриотическим движением и стал собирать «славянский» легион для Гарибальди. Под угрозой ареста он бежал во Флоренцию, где вступил в гарибальдийское ополчение[248].

Именно с того момента начинаются его «Записки» и его бурная итальянская жизнь – бурная во всех смыслах: общественном, политическом, литературном и – личном. После окончания экспедиции «Тысячи» и участия в важной битве против бурбонцев на Вольтурно он снова – в Тоскане, где сближается с анархистами бакунинского кружка, пишет сотни корреспонденций (под псевдонимами) и свой первый роман – «Смелый шаг» (1863)[249]. Имя Мечникова обрело скандальную известность после того, как он завязал роман с семейной дамой Ольгой Ростиславовной Скарятиной (урож. Столбовской) и увез ее, в 1864 г., в Швейцарию[250].

Его исследовательские и общественные интересы укрупняются – его увлекает история народов, мировая география и, конечно, европейская политика. Он бывает во Франции, Испании, Австрии, Германии. В какой-то момент, по неизвестным причинам, Мечников принимает американское гражданство, а литературную и научную продукцию производит уже на французском, для всемирного читателя. Теперь он – Леон Мечникофф.