Записки генерала Ермолова, начальника Главного штаба 1-й Западной армии, в Отечественную войну 1812 года

Призвавши меня, князь Кутузов сказал о намерении его отойти с армиею по направлению на Калугу. Стараясь убедить его остаться в позиции если не на весь день, по крайней мере несколько часов, я должен был войти в подробности и говорил, что с самого начала дня не умножена артиллерия на опушке города, ничто не обнаруживает приуготовлений к действиям наступательным. Не от Наполеона можно ожидать безрассудной решительности атаковать нашу армию в ее выгодной позиции, имея в виду город, в малом числе тесные улицы, повсюду неудобные к речке спуски, пагубные в случае отступления, мосты под нашими выстрелами. Армия наша превосходила в силах, особенно после отправления на Можайск польской армии и тяжелой артиллерии[81] . Кавалерия наша свежая и в хорошем состоянии; у неприятеля большой в ней недостаток. Можно было подозревать, что город занят одним авангардом, ибо главные массы обозрены были за речкою Лужею. Фельдмаршал настаивал доказать выгоду отступления армии. Меня спросил он, как я думаю. Я допускал движение армии, но только на малое расстояние по направлению на Медынь. "Как можно это в виду неприятеля?" Я отвечал, что Платов взял пушки на той стороне речки Лужи. "Я люблю говорить с тобою, ибо никогда обстоятельства не представляются тебе в худом виде". Таковыми конечно казались они всякому. Я уверен, что Кутузов не ожидал атаки со стороны Наполеона; не противоречил рассуждению моему, что недостаточно целого дня, чтобы подвинуть через весь город всю армию с артиллериею и необходимо иметь пространство, где бы расположить ее в каком-либо предварительном порядке. Со всем тем армия на один переход отошла по Калужской дороге, где уже находился Кутузов 14-го числа октября при самом начале дня. Оставлен арриергард под начальством генерала Милорадовича, составленный из II-го пехотного корпуса, бывшего генерала Багговута; IV-го пехотного корпуса графа Остермана; кавалерийского корпуса генерал-адъютанта барона Корфа и нескольких донских полков с генерал-майором Карповым.

14-го числа октября пред полуднем выслан из города небольшой отряд пехоты; бывшая при нем артиллерия перестреливалась с артиллериею передовых постов нашего арриергарда. Прочие войска не приняли в том участия, и день кончился без последствий [82].

Ночью уже возвратился я в главную квартиру, и отогреваясь в своей избе, не имел нужды быть у фельдмаршала. Вдруг неожиданно требует он меня к себе. Первые слова его: "Милорадович доносит, что неприятелем оставлен Малоярославец и занят нашими войсками. Наполеон с армиею в пяти верстах за городом". С покорностию изъявил я ему, что без внимания оставлена просьба моя не отдалять армии к Калуге. Фельдмаршал продолжал: "Неприятеля наблюдают одни передовые казачьи посты. Милорадович приказал генерал-адъютанту барону Корфу с кавалерийским корпусом и донскими казаками генерала Карпова следовать за неприятелем по исправлении мостов через речку Лужу, в самом городе обоим пехотным корпусам не сделал назначения. Отправляйся теперь же к Милорадовичу, объяви на то мое повеление. Мне обо всем давай знать подробно. Впредь до особенного приказания оставайся у Милорадовича! Ты знаешь, голубчик, что в рапорте не все можно писать и потому уведомляй меня просто записками! Движение армии я буду согласовывать содействиями авангарда". Отправляясь, я доложил фельдмаршалу, что как уже объяснилось решительное отступление Наполеона, то полезно усилить авангард и выпросил генерал-майора Паскевича, известного храбростию, с командуемою им 26-ю пехотною дивизиею, и ему приказано тотчас следовать. Милорадовича нашел я в Малоярославце и за ужином у барона Корфа веселую беседу. Много оставалось еще ночи, и в расположении войск не было никакой перемены. На том же месте стоял лагерь Наполеона, вероятно давая время собраться разбросанным в разные стороны отрядам. Известия от окрестных жителей противоречили одни другим. Слышно было, что большие силы замечены к стороне Боровска и Вереи. Я объявил волю фельдмаршала, чтобы с рассветом II-й и IV-й пехотные корпуса выступили по направлению в город Медынь. С началом дня кавалерийский корпус, с ним генерал барон Корф и все донские полки были в виду неприятеля. Наполеон продолжал отступление, далеко в правой стороне оставляя город Верею, но точного направления нелегко было угадать. Не дошедши до Медыни, я получил сведения, что атаман Платов преследует неприятеля, взял уже фланг его, что посланный от него с частию казаков генерал-адъютант граф Орлов-Денисов нанес совершенное поражение выступившему из Медыни отряду польских войск.

Генерал Милорадович, ускорив движение свое, прошел чрез село Одоевское, село Кременское на речке Луже и село Георгиевское, местами спокойными, где жители не оставляли домов своих, и нам ни в чем не было недостатка.