Записки грибника

— Хочешь сказать всего за десять рублей, он отдал целую деревню? — только что разговаривал с Архипом, а он даже словом не обмолвился. Плохо, очень плохо, повторить смогу, стволов ещё штук пять кажется, осталось… Да когда мне это все делать? Придется нормального кузнеца искать, Данила не сможет сварить, а там есть несколько сварных деталей. Опять на сторону отдавать?

Но вся фишка в том, что мне за мой пистолет не перепадет лично, ни копейки. Сделаю и отдам. Обучу стрелять из него, мне пожмут руку и поедут подписывать готовые грамоты в холопьем приказе.

— Гад ты Никодим.

— Это за что ж меня так? — Удивление было нарочитым.

— Тебе ведомо было, чего Шадровитый хочет! Можешь не говорить, и так вижу. Только одного понять не могу, зачем ты меня с ним свел? Словом перемолвились, вина попили, он о своей беде поведал, я послушал, да и разошлись. Ты заранее решил обменять пистоль на деревенских? Да или нет?

— Ну, да. А что в этом такого? Это ж тебе людишки потребны, мне они без надобности. А что до Шадровитого… Он сам казал, что отдаст холопов своих за пистоль скорострельную, ежели с сговорится с тобой. Так что, только для сговору, ты и был ему надобен. — Никодим развел руками.

Я же, открыл рот, закрыл, потом сплюнул от злости, да пошел к телеге, уселся на задок, спиной к меднику. Он половину дороги пытался меня разговорить. Но я обиделся крепко. Блин, ну ведь мог сказать, что предстоящая встреча важна нам обоим, ему денег не платить, а я людей. Так нужных мне обменяю на несуществующий пистолет. Черт, ежели его там грохнут, то считай на халяву деревеньку получили. Тьфу, тьфу, тьфу, трижды плюнул через левое плечо и постучал по доскам. Негоже такое даже в мыслях держать.

'Лучше подумать что могу и чем смогу помочь. Хоть завтра могу отнести знакомым литцам модельку, деревянную, осколочная рубашка, цилиндрической формы. В неё входит примерно грамм восемьсот черного пороха. Но есть проблемка, да не малая, герметичность. Используемая для заряда взрывчатка боится влаги, а у меня есть только воск, канифоль, смола, да собственно и все. Бум думать.

Только такая растяжка, стоящая на земле, на высоте даже в тридцать сантиметров, мало чего даст. Ляхи в большинстве своем конные, пешцев у них мало, при взрыве достанется лошадям…

Куда не кинь везде клин.

Вот из чего её делать? Медь тратить, да мина золотая получиться. Листовое железо есть, но также дороговато. Хоть бери да из дерева выдалбливай…'

Телега ехала по улочке, подпрыгивая на мелких ямках, стуча деревянными колесами по бревенчатому настилу. Москвичи и москвички спешили по своим делам, пара мужиков в расстегнутых рубахах, закатав рукава, копали ямки для новых столбов покосившегося забора. Пробежала стайка ребятишек, бегущих куда-то по своим делам. Вон идет девица, видать с торговых рядов, повесила на руку тяжелую корзину, накрытую от пыли и грязи рушником. В другой несет туесок с медом али ещё с чем. Вон ещё пара, она стоит, опершись спиной на створку ворот, перебирая руками перекинутую через плечо косу, а перед ней, подбоченясь парнишка молодой. Картуз лихо заломлен на затылок…

Картуз, заряд, мешок, труба, картон…

И перед глазами проплыл, покачиваясь в девичьей руке туесок, берестяной… Поискал её глазами, да видно во двор зашла или в проулок свернула, нет её.

Береста, сам по себе материал, имеющий положительную влагостойкость. Это плюс.

Высокая пластичность материала позволяющая изготавливать из него многочисленные бытовые предметы. Еще один.

На оправку, наматываем слоями на клею, требуемое количество витков, формируем клапана для крепления донца, оставляем сохнуть. Под прессом склеиваем вкладное дно. Его даже можно изготовить заранее и на болванке вставить готовую нижнюю часть. Таким же 'макаром' изготавливаем закладную внутреннюю часть, таким образом, чтоб входила с некоторым усилием. Остается только сама коробушка для заряда. Вот её и можно сварганить из листового железа…

В голове стали постепенно складываться кусочки технологической мозаики, для создания первой в этом мире прыгающей мины.

'Война всегда считалась чем-то кровавым и бесчеловечным. Страдания многих ради прихоти горстки.