Записки грибника

В тупой башке, мысль проскочила.- ' Только афганских моджахедов не хватает…' Накаркал.

Из кустов, с правой стороны раздался выстрел, стеганувший картечью по верхнему стражнику и залихватский свист. И на дорогу поперла толпа, а мы на середине подъема. Кричат, железом острым машут. Все что успел, заорать дурниной, чтоб держались, про яблоки моченые и начать материться во всю глотку, да врезать по толстым бокам, вожжами. Выхватил хворостину, рядом со мной между досок воткнутую, и давай обламывать о конскую задницу. Мне не ведомо, что именно послужило 'закисью азота', но на взгорок мы вылетели пулей. А впереди несся конь охранника, только его в седле не было, бедолага остался позади в луже крови.

Колеса грохочут по ямкам, нас подкидывает и швыряет из стороны в сторону, это не за рулем, где есть, за что держаться и во что упереться. Здесь все по другому, а я вдобавок почти что 'чайник'. Шагом могу, ну до рыси поднять, а вот так, галопом… Впервые. Спасибо кобыле, прет по самой середке, рулит почти не надо. Оглядываюсь назад. Ссука! Какая-то сволочь скачет за нами, догнать нас, дело двух минут. Ближе всех сидел Мишка. Хватаю за шиворот и сажаю рядом с собой, отдаю вожжи и обломок хворостины, кричу, — 'чтоб гнал, не останавливаясь'

Пацаны прижались к бортам, держаться чуть ли не зубами, полюхаюсь в центр, никого не задавив, оборачиваюсь, вытаскиваю пистолет. Конный уже в двух десятках шагов и мне видно, что это не обозный. Взвожу курок и жду, когда тать нас нагонит. Как только он поравнялся, стреляю…

Патрон был картечный, кажется, я убил обоих и коня и разбойника. Потому что лошадь, всхрапнула и кувырнулась через голову. Пыль поднимаемая колесами, скрыла место трагедии.

Тут меня по плечу кто-то хлопает, оборачиваюсь, Клим. — Чего тебе? Спрашиваю его довольно резко.

А он спокойно так, — Слезь с ноги, больно. Я матюкнулся и привстал. Он вытащил ступню из под меня и стал её растирать, морщась при этом.

Я крикнул Мишке, — Мелкий, тормози, пока кобылу не загнали. — Оглядел всех, — Больше ни кого не покалечил?

Последовала почти бодрая разноголосица, — Нет.

— Ну, и, слава богу. Димка, Ласку под уздцы, не дай ей встать, веди вон к тем деревьям, от них до деревни три версты будет. Сашка, пробегись назад, кустами, глянь что там. Ежили что, убегай. Остальные из телеги брысь. Соскочили, придерживаю хромающего Клима, Мишка с другой стороны, я за борт, держусь, пошли в нужном направлении. Через десяток шагов, оглянулся, никого, а на душе погано. Саню за каким-то хером послал незнамо куда. — Мишань, догони брата и оба бегом обратно. Понял?

Он припустил так, что только пятки засверкали.

Иду, по сторонам смотрю, да оборачиваюсь через каждые пять шагов, в очередной раз заметил две мальчишеские фигурки бегущие в нашу сторону. Подсадил Клима на телегу и остановился, дожидаясь своих ребятишек. Заодно решил и пистолет перезарядить. Остановившись напротив, Сашка оперся руками на колени и согнулся, тяжко переводя дыхание, малой тоже еле дух переводит.

— Пойдем, хлопцы. Нельзя здесь задерживаться. Отдышись, потом расскажешь, — Пресек попытку Саши, начать разговор.

Через пару десятков шагов, он заговорил. — Прежде чем Мишаня меня догнал. Я до дороги добежал, недалече от того места где ты татя стрелил. Живой он, орет как резаный, а вот лошадка лежит не двигаясь. Тут мы обратно побегли, больше ничего не увидел.

Я взъерошил, потные волосенки на их головах, сказал, чтоб шапки надели, а то простудятся и мы пошли по следам нашей телеги.

'Плохо, очень плохо. Хотя черт его знает, что лучше, взять очередной грех на душу или ждать сегодня ночью али ещё когда, налета разбойничьего на деревню. Надо до дома торопиться. А что на возах было?'

— Сказывай, голубь сизокрылый, каковую шкоду учинил? — Силантий, сидел в красном углу на лавке под образами. Ворот рубахи расстегнут, видна грудь, заросшая седыми волосами. Откинувшись на бревенчатую стену, внимательно смотрел за тем, как выпив воды из кадки стоящей у печи, начинаю раздеваться. Скинул кафтан, расстегнул пояс, повесил на вбитый в щель колышек и завозился с застежкой на 'сбруе' Язычок медный и если посильней дернуть, сгибается, потом трудновато бывает рассупониться. А было с чего, как я ещё сегодня кобуру не оторвал… спасибо шорнику, накрепко пришил.

Заело, блин.

Прошел к столу и уселся на лавку, не оставляя попыток освободится. — Какую шкоду? — переспросил, не поднимая головы. Из-за голенища достал засопожник, просунул между ремешками и потихоньку начал разжимать.

— А такую, кобыла в мыле, парня покалечил…

— Тебя же не был, когда мы во двор въехали. А… тебе уже сказали, вот ябеды. С Климом пустяк, ногу ему отдавил, когда по телеге прыгал.

— !?

Глянул на него. Сидит, эдакий старый седой сыч и внимательно следит за мной.

— Пустое. Мы с полянки ехали, та, что недалече от болота…

— Ты сказывал.