Записки грибника

— Федя, ты вроде бы ещё не пил, а уже ахинею несешь. День божий, ветер на нас дует, — Прищурившись, глянул в сторону болота, — До места саженей полста будет. Тьфу, на тебя.

Он оглянулся и посмотрел в сторону деревни, — И где Тимоху, черти носят? — Спросил сам себя. Покопался в телеге, не найдя ничего интересного, почесал в затылке, — Я место указал, осталось только стрельнуть. Попадешь отсель, али тебе надобно ближе подойти?

Я пожал плечами, — Наверно попаду.

— Ребятки мясца хотят, должон попасть. Доставай свою костоломку, — И ткнул пальцем в сверток с винтовкой. — Ежели не смогешь…

Он выразительно так, похлопал мерина по упитанной заднице и осклабился в улыбке.

'Блин и за каким, спрашивается, согласился на эту аферу?'

Сижу в телеге в обнимку с винтарем и бдю. Силантий натрескавшись пива и закусив чем, бог послал, мило так подхрюкивает во сне. Тимошка, отошел к кустам, по нужде.

Смотрю в сторону леса, перевожу взгляд на болото, туда-сюда, туда-сюда, как зритель на теннисном матче.

' Скучно и тоскливо. Никогда не любил охоту и рыбалку, мяса в магазине полно, в чем, тот же кабан провинился? Особенно не нравится спортивная охота, жаль, что она идет только в одни ворота, а то стрелки, мать их так. Вы бы дорогие мои, взяли бы и с голыми руками пошли бы и добыли из спортивного интереса пару гризли или тигра. Янкесы просто умиляют, поймать рыбину, поцеловать взасос и отпустить. Акула белая, может тоже обнять хотела, береговая же охрана на неё с гарпунами и пушками, не справедливо это. Человек царь природы, засранец он, а не властелин, самое слабое существо на планете, ни когтей нормальных, ни зубов, ни догнать, ни убежать. Тьфу…

Вон, Тимоха, возвращается, 'царь природы' нагадил в кустах и доволен, улыбка в половину морды. Силантий дрыхнет как…

Стоп, дорогуша. Что-то у тебя желчь через край потекла. Тебя что сюда на аркане тащили? Сам приперся, так что сиди и молчи в тряпочку…'

— Тимох, а кабана точно здесь видали? — Повернулся к подошедшему стрельцу. — Ужо, полдня сидим, может он и не придет, вовсе.

— Придет, парни ходили, смотрели, там яма с грязью, а он любит в грязи поваляться. Да вон он, — Воскликнул Тимофей, указывая в сторону леса, второй рукой ухватил меня за рукав и потащил на землю.

Чудом не навернулся, боком сполз вниз, дотянулся до оружия и потихоньку подтащил к себе, одновременно пытаясь увидеть зверя.

— Где? — Спросил у пригнувшегося рядом стрельца.

— Черемуху видишь?

— Я её от крапиву отличаю, только когда она цветет. Ты мне лучше пальцем покажи

— Да вон она, березка сломанная и по правую руку от неё, темное пятно, это и есть кабанчик. Во… гляди… Пошел.

Теперь уже и я рассмотрел, впереди, метрах в двухстах, от леса осторожно шел зверь.

Положил винтовку на борт, медленно потянул за рычаг, открывая затвор. Вставил патрон и также неторопливо закрыл. Не поднимая оружие с упора, приложился, крепко вжав приклад в плечо, и стал ждать, когда кабан дойдет до кустов. Расстояние до них порядка сорока саженей. Так Силантий сказал, сам не мерил не знаю.

А этот гад идет, и как будто вальсирует, шаг вперед и три назад. Когда до места осталось совсем немного. Думаю что, ветер поменялся, он вдруг остановился, вскинул морду и стал принюхиваться.

Тимошка, зашипел в ухо, — Стреляй, унюхал…

Целился, исключительно по стволу, попаду, не попаду. Мысленно выругавшись, нажал на курок. Раздался выстрел, позади кабана появилось как будто облачко, не издав ни звука, он рухнул как подкошенный, целиком скрывшись в высокой траве.

Я же полетел назад, сопровождаемый 'е бука ми', получив удар в лоб. Это меня приласкал проснувшийся Силантий.

— Охерели, оба… Я вас б… счаз… — Еще пяток идиом матерного характера. Все бы ничего, да только он собрался вылезать из телеги, чтоб продолжить вразумление чад неразумных. Тимошка, сука, сбежал гадский папа, мне что одному, отдуваться?

На фиг. Руки в ноги, то есть винтовку, и вперед от греха подальше, заодно добычу проверить надобно.

Я бы тоже рассвирепел, если бы кто у меня над головой из пушки бабахнул.

Отбежав шагов с десяток, оглянулся, старик сидел в телеге, держался за голову, и раскачивался.

Блин, похоже, его контузило. Но каков вояка, спал же, внезапная побудка, сориентировался и приласкал своего обидчика.

Пока добрел до места, где лежал трофей, изругался вдрызг. Трава осочного типа, не знаю как зовется, высотой по пояс, ноги приходиться поднимать высоко, через двадцать метров, они стали просто отваливаться от задницы.

Кабан лежал на правом боку, зелень вокруг была залита кровью и усеяна какими-то мелкими комочками.

— Тимофей, давай его перевернем, хочу на тот бок глянуть.

— Господи, вот это да, — В голосе парня было удивление и восхищение одновременно. У кабана, почти не было правой лопатки, в здоровенную дыру, мои два кулака точно влезли бы.

Насмотревшись вдоволь, побрели обратно, не тащить же его на себе, подъедем, погрузим и домой.

— Федька. Я те убью, когда ни-будь, ежели еще раз такое сотворишь… — Силантий, сама любезность, сидел в обнимку с кувшином пива, хорошо еще с кулаками не полез, с него сталось бы.