Записки грибника

'Было дело. Я тогда решил испытать свое новое детище, картонный патрон для охотничьего ружья. Из бумаги на мездровом клею навертел трубок. Обжал с донцем, набил зарядом пороха, картечи. Выпросил один из готовых стволов, мой кузнец переделал по рисункам, затворную часть. Испытывал там же где и в первый раз, закрепил на бревне, подвязал веревку к спуску, отошел подальше и дернул. Всё бы ничего, но как раз в этот момент, из-за угла, конюх татарин, вывел, держа под уздцы пару лошадей.

Моё изобретение шарахнуло как хорошая петарда, вверх взметнулся столб пыли, и во все стороны полетели щепки. Театр, кони ржут, пытаются встать на дыбы, бешено вращая глазами. Татарин материться (как сапожник) пытаясь их удержать. Одна из кобылок вырвалась и ломанулась обратно.

Народ начал сбегаться отовсюду, поглядеть, что здесь такое стряслось, из конторы, на вопли, выглянул один старших мастеров, голова кузнечного производства. Крики, шум, гам, суета, я подобрал остатки своего изобретения и тихой сапой слинял.

Как вечером мне рассказали оглоеды, слухи были таковы: 'Федька новик, конюшню развалил, Рахматку конюха, зашиб, и только пресвятая богородица спасла и помогла избежать пожара'

Я посмеялся вместе с ними. Но через час вызвали на ковер и долго, со вкусом, имели в колено преклонной позе. Мне запретили, испытывать здесь, что либо, стрелять где либо, травить кого либо.

Вернулся, сверкая красной жопой как бабуин, и поблескивая свежей полировкой. Меня оштрафовали на пятьдесят копеек (суки) и должен был дать конюху отступные в гривенник. Лечение кобылы позже обошлось еще в пятак'

— Да тех лошадей… — Отмахнулся рукой, — Смотрю на роздыхе, можешь поведать, что дальше делать будешь.

— Почему бы и нет. Укладу ещё греться. Ванятка, не качай шибко, пожжешь, — Окликнул подмастерье у привода мехов.

— Так ты, Федор, сам не меньше меня ведать должон, что и как. Аль пытаешь? — Спросил, а сам так подозрительно покосился. Подозревая наверно, что я пришел устраивать ему разборки за тот случай.

Нужен он мне, там моя лажа была, картечи зарядил больше чем надо, её заклинило, ствол разорвало.

— Нужен ты мне, обиду пытать. Кузнечное дело мне неведомо, но знаю хитрости аглицкие.

— Это, какие?

— Поведай, а я добавлю, как мастера иноземные ладят.

Василий, окинул меня взглядом, с этаким хитрым прищуром, потом усмехнулся чему-то одному ему понятному и начал неторопливо рассказывать.

— Счас, этот криворукий, — кивнул на Ваньку — подмастерье, греть будет, пока не засветиться белым и искра такая же не полетит, присыплю песочком и заварю шов. Да милок, ствол мой, что давеча порвало…

— У меня он. А что так?

— Как его разнесло? По шву али где?

Я понял что его интересует, — Проковка целая осталось и казну не вырвало, мне кажется там не провар по стенке был. Полосы разошлись и как будто между ними угля насыпали.

Кузнец, постарался незаметно для меня перевести дух. — Мил, человек, отдай мне ту железку, тебе без пользы, а некоторым…. — С угрозой в голосе недоговорил и повернулся к ученику.

— Ванька! Сучий потрох, вытащи поковку и отложи в стороночку, а сам подь сюда.

Подмастерье вжал голову в плечи и быстро исполнил, что было приказано.

— Поведай мне чадо, — Голос был ласковый, только Ванюшку, что-то затрясло от него. — Как ты ствол витой работал?

— Как показывал, батя.

— Сказывай, как! — Кузнец хлопнул себя по коленке ладонью, — Али ты язык в жопу засунул, с девками лясы точить, первой, а как ответ держать перед честным людом. Так батя должон отдуваться.

Федор сказывает, — Последовал кивок в мою сторону, — Не провар был, и от этого ствол у него разорвало, чуть людей не поубивало.

Ничего лучшего в ответ, Ванька сказать не мог, — так не убило…

Я сбоку сидел и видел как после этих слов перекосилось лицо Василия, потом полыхнуло красным. Но мужик сдержался, своим рукам волю не дал, — Сына, пойдешь на конюшню, найдешь Сапарку, отдашь ему копейку и пусть он тебе всыплет пяток кнутов, потом придешь, покажешь. Ступай чадо, с богом.

Иди, не стой над душой.

Проводил сына взглядом и ответил на мой невысказанный вопрос, — Боюсь зашибу, давеча поучил маненько, так он седмицу ходить не мог. А Сапарка, дружок евонный, шкуру не спустит. — И замолчал уйдя в себя. Потом очнулся и как ни в чем не бывало продолжил.

— Можно ещё крученый ствол смастерить. Опосля сварки, греешь и закручиваешь на болване, он покрепче будет, чем обычный. А у тебя какие придумки есть?

— Какие придумки?

— Э — эх, Федор. Про тебя говорят что ты всякие хитрости ведаешь.

— Хочешь расскажу? Только не знаю, согласишься ли ты такое делать. В той стороне, — я кивнул головой, на запад, — токмо так поступают.

— Это как?

— Делают болвана из уклада, круглого, длинной в пядень с кувырком (27–31 см) — Решил подстраховаться

— в три перста толщиной(6 см). Это будет заготовка, из неё потом ствол делать надо будет.

— Такой длинный не пробьешь за один раз, много уклада угорит.