Записки грибника

— Мы должны точить пушечные и протчие болваны и что сверх того случитца потребное к заводским делам, а сколько чего порознь в год надлежит зделано быть, того описать и исчислить невозможно, ибо не всегда одна какая-либо вещь делается, но разные, когда какие понадобятца, и для того потребные к тому припасы положены по нынешнему расходу.

Я затряс головой, — Понятно, что ничего не понятно. Говоришь, что прежде чем пушку отлить, вы её, здесь у себя точите?

— Не саму, конечно, но болвана закладного мы протачиваем, это чтоб потом, можно было пыжи для неё в любом месте делать.

— Это как?

— А вот так, — Он встал и прошел в дальний угол мастерской, обернулся и поманил меня рукой, — Иди сюда. Смотри.

Здоровенный такой, деревянный ящик, в нем было наверно сотни три бобышек, на первый взгляд, совершенно одинаковых. Точеный цилиндр, с небольшой прорезью сбоку.

— А это зачем?

— Так в пушку, деревяху голую никто не пихает, её же веревкой обмотать надоть. — И посмотрел на меня, как-то пристально.

Я развел руками, — Ну не видел такое раньше. Не знал, теперь вот ты мне показал.

— Так ты же пищали делаешь. — В голосе было удивление.

— Они у меня вот этим стреляют. — И достал из кармана гильзу, показывая.

Токарь взял её в руки, покрутил, заглянул во внутрь, понюхал зачем-то и вернул обратно. — Занятно. И вот такими стреляешь?

— Нет, здесь зелье лежит, сюда пистон вставляется, пуля всё затыкает.

— А запаливать тогда как? Костер что ли жечь? — Он коротко хохотнул.

— Ежели чем острым по донышку стукнуть, — Показал на капсюль, — Он сам загорится и подожжет зелье и бабах. Пуля улетела, враг упал.

Сам придумал? — Более уважительно спросил Никон.

Я скромно кивнул головой и попросил, — а расскажи, как вы точите для пушки.

— Когда и каковая востребуется вылить пушка, тогда вначале к делу на оные фурмы и делаем точеной деревянной болван, длиною и толщиною как в скаске отписано будет.

— Какой сказке?

— Скаска, эта, мастером пишется, в ней он кажет, какую пушку делать восхочет. Федор, ты же сам просил тебе сказать. А таперича слово молвить не даешь, — И укоризненно покачал головой.

— Прости, молчу. — И сотворив самую умильную рожу, прижал руки к груди.

— Тебе только скоморохом на ярмарке, народ веселить, — проворчал, Никон и продолжил.

Такие станки, какие стояли в этом 'цеху', я видел в музее, полнейший примитив, педальный привод, вместо возвратной пружины, сухая лесина и здесь вместо ремней, были веревки. Передняя бабка клиновая, задняя с железным винтом, для зажима заготовки, про люнет здесь и не слушали. Инструмент, был стальной, как они говорили, из уклада. Взял один повертел в руках, попробовал на искру, так себе ничего выдающегося, обычные токарные резцы по дереву, прямые и полукруглые. Сверла они, правда, чудно называли, нодарь, большой или малый.

Никон, даже на одном из маленьких уродцев, носящем гордое имя, токарный станок, за три минуты выточил этот самый пыж. Приемы работы с течением веков не поменялись, длинная рукоять инструмента и крепкие руки. Да, упор под резец, называется у них свайка и похож он гвоздь с большой шляпкой. Ну, в принципе понятно, что здесь можно сделать, поставить нормальный подручник, добавить люнет и елочку из шкивов, для регулировки оборотов. На мой вопрос, почему из тополя не точите, Никон ответил, — 'морока с этим деревом возиться, уж больно остро резы наводить надоть'

Ответь кА, мне, а откуда вы берете все это? — Я рукой указал на инструменты.

— Скаску Епифану пишем, эвон у нас, Петька грамоте обучен. В последний раз написали что нам потребно, — И стал нудно перечислять. Сначала, я, пропустил половину, но потом стал прислушиваться.

— Надобно нам, токарных снастей к десяти станкам. Десять крюков железных по настоящему; десять свай железных же; пятеро тиски с гайками и шурупами и с ключами; десять долот желобчатых; долот двадцать прямых; десять напарей проходных; крючков крючных к трубкам; десять трубок, на чем пыжи точат к верховым пушкам. Снасть делать с укладов по настоящему.

— И как? Всё вам дали?

— Да какой, эта короста и половины не дала.

Я пробыл у токарей ещё с полчаса и пошел к себе. Моё предложение сделать широкий подручник, они обещали обдумать. В принципе, можно было даже на таком примитиве, выточить некоторые детали, по которым буду сделаны отливки для моего пресса. Да и дружеские связи, это завсегда лучше, чем официальные. Первый шаг был сделан.

По возвращении, весь оставшийся вечер просидел над бумагами, рисовал, чертил, прикидывал, рассчитывал, и когда на небосклоне засветилась первая звезда, черновой набросок был готов. Главной проблемой стал перевод привычных цифр, в те, что использовались сейчас. Вот здесь пришлось помучиться. Одна ошибка, и деталь просто не встанет на место.

Смотрите сами: — Маховая сажень, косая сажень, локоть, ладонь, перст, ноготь, вершок, малая пядь, пядень с кувырком.

В сантиметрах весь этот анатомический цирк, разбегался согласно костям измеренного индивидуума.