Записки I-тетрамино

Поняв это, я с тоской посмотрел на прочеркиваемое иголочками ледяных метеоритов небо. "Может быть, это только совпадение, - думал я, - может быть, требующей устранения проблемой всё-таки была засуха. А задержка объясняется тем, что падающий на планету метеоритный поток только сейчас достиг требуемой плотности".

Но в глубине души я знал, что это не так.

Я был послан в этот мир, чтоб спасти Савелия. И я его спас. Практически не прилагая усилий, легко и непринужденно. Словно длинная палка в тетрисе, я встал в подготовленный мне паз, убрав завал. При этом вся моя активность, все мои подвиги, всё, что я сделал, оказалось полностью бесполезными.

И в этом мире. И во всех предыдущих.

Все подвиги, которыми я гордился, моментально обесценились, словно советские деньги в девяностые. Я сидел на скамье, обхватив колени руками, с мокрыми от слез щёками. Рыдал я не от лютой ненависти - от затопившей всё жалости к себе. Всё, все, что я делал последний год, мне не принадлежало. Как болванчик, я просто следовал придуманному кем-то замыслу, не имея и капли свободы воли.

"Проигрывать надо уметь, - сказал я себе, когда исторгаемые рыдания сменились невнятными всхлипами, - тобой воспользовались - что есть, то есть. Но это не конец. У тебя будет шанс отыграться. И если ты не знаешь пока какой, это не означает, что потом ты не сумеешь придумать ответ. Главное, что ты полностью осознал зависимость. Сейчас тебе нужно сделать второй шаг к избавлению от зависимости - смириться с тем, что зависим. Только так ты сможешь перейти к третьему шагу - разорвать круг. Перестать быть мальчиком на побегушках у сверхразума. Кем бы этот сверхразум ни был".

Собрав волю в кулак, я забежал в туалет, где долго, до хруста отмывал лицо и руки под струёй горячей воды. Потом вытерся полотенцем, вернув себе малую толику уважения - я больше не выглядел зареванным идиотом. И, бодро чеканя шаг, проследовал к фонтану, у которого мы и договорились встретиться.

Увидев издалека обеих женщин и сидящего чуть поодаль кота, я облегченно вздохнул. Хорошо, что хотя бы тут не будет проблем. И как всегда ошибся, оказавшись в самом разгаре ссоры.

- Ты так и не андерстендишь. Это ж так мейнстримно - чейнджить определения, иначе нободи не обратит аттеншна на подобный ивент, - кричала разгневанная Никсель, тыча в Беляша пальцем.

Судя по сползанию на феминистический речекряк, затронутая тема всерьез вывела девушку из равновесия. Озадаченная Мьюки пыталась успокоить свою новую подругу, приобняв за плечи. Кот, в свою очередь, смотрел на возмущенных девиц как на брюссельскую капусту - недоуменно и с легким призрением.

- Я смотрю, вы уже подружились, девочки, - натянув на лицо улыбку, сказал я, - общий враг сближает.

- А вот и наш работорговец явился, - объявила Никсель, отцепляясь от кошкодевушки, - ну, рассказывай, кого ты тут успел подцепить.

- Никсель, ради бога, только не начинай, - вздохнул я, - ты не моя женщина и никогда ей не будешь. Так что избавь меня от сцен ревности.

- Это не ревность, - отбила подачу Никсель, - это забота о той несчастной, которой ты задурил голову!

- Уговорила! - воскликнул я, поднимая на руки кота. - Мьюки никуда не летит!

- Нет! - воскликнули Никсель и Мьюки хором. - Мьюки летит! Мьюки надо помочь!

- Но виноват все равно я, - вздохнул я и поплелся к биплану.

И только тут заметил у кота ошейник. Простая кожаная ленточка была украшена некрупным сине-белым камнем, похожим на турецкий амулет "глаз Фатимы".

- Это мышь, - самодовольно сказал Беляшик, - я её поймал.

- Ух ты! - восторженно воскликнул я, разглядывая необычный артефакт. - Ты просто молодчина!

В первом приближении висящий в сделанной на скорую руку оправе артефакт был похож на отстреленный перед самоубийственной атакой мозг безумной торпеды. Ну а чем еще мог быть ворочавшийся в глазнице механический глаз, зрачок которого завибрировал от безумной ярости, стоило мне взять его в руки?

- Я попросил Мьюки его из истребителя забрать, когда она за мной в магазин приехала. Она его мне на ошейник нацепила.

- Носи с гордостью, - застегнул обратно ошейник я, - ты заслужил эту награду.

* * *

Вылетели мы через полчаса. У Мьюки оставались наличные деньги, на которые мы хотели заправить биплан, но на первой же посещенной нами заправке продавец захлопнул перед нами окошко, начав вызывать полицию: видимо, до властей наконец дошла весть о моём побеге.

Решив не рисковать, Никсель сделала на остатках топлива эффектную свечку, выскочив из реальности в момент максимально доступной скорости, после чего мы спокойно добрались до воронки входа в трансизмеренческий портал.

Относительно спокойно, конечно: при взлете Мьюки начало мутить, да так сильно, что ей пришлось выпить заранее припасенное средство от морской болезни у кошек. От которого она впала в ступор, свернувшись в меховой шар.

Мы с Никсель молчали. Я все еще переживал случившееся со мной откровение, Никсель привычно дулась. Потом, когда Мьюки наконец уснула, мы смогли поговорить и о ней.