Записки янычара (Хроника о турецких делах Константина, сына Михаила Константиновича из Островицы раца, который был взят турками среди янычар)

Явно из каких-то сказаний о Варненской битве, бытовавших среди янычар, почерпнул свои сведения о ней и Константин, сообщающий подробности поиска янычарами головы короля Владислава и того, как ее носили по турецким городам, а также янычарского обычая носить в память победы над ним белые и красные штанины, как это делал побежденный ими король (гл. XXIII), Отметим, кстати, что янычарское предание о Варненской битве не отличалось большой точностью. Во всяком случае, такие историки, как Сфрандзи и Халкокондил, рисуют совсем другую картину хода боя [35].

Насколько большую [36]роль играли для Константина турецкие источники, показывает тот факт, что он знал о турецком памятнике на Косовом поле (гл. XVI) и ничего не знал о надписи на сербском столбе, которая неоднократно воспроизводилась в сербских рукописных сборниках. Показательно также, что Константин приводит совершенно особую для раннего периода (вплоть до XIV в.), просто полусказочную родословную султанов, не проявляя при этом никаких признаков знакомства с известными сербскими родословными султанов [37].

Одним из важнейших источников сведений, сообщаемых Константином о Турецкой империи, являются его собственные воспоминания. Этим и объясняются особенно подробные сведения о турецкой армии и разновидности ее основных и вспомогательных войск, порядке их рекрутирования, вплоть до детальной картины выстраивания войска. Очень подробны в «Записках» сведения об оружии у турок. Как лицо, стоявшее во главе гарнизона, Константин досконально знает административное устройство империи сверху донизу, вплоть до мельчайших чиновников. Но особенно поражает в «Записках» непропорциональное по сравнению с другими сведениями множество данных о султанской казне и выплате жалованья различным военным и гражданским лицам. Ими буквально пестрят последние главы «Записок». Получить все эти сведения Константин мог от своего брата, который, как уже говорилось выше, охранял султанскую казну и, конечно, был причастен к финансовым делам государства. Не исключено, что у Константина были какие-то записи или заметки о ней, поскольку иначе трудно объяснить столь большой объем финансовых сведений.

Переходя к вопросу о письменных источниках Константина, нельзя не вспомнить, что практически все исследователи его сочинения со всей решительностью отрицали их. Однако сам Константин в одном месте своего сочинения, когда речь идет о штурме Белградской крепости в 1456 г., прямо говорит: «Там было ранено, как записано, четыреста с лишним янычар» (гл. XXIX). Чуть далее Константин пишет, что раненые и убитые остались лежать в крепости. Иными словами, Константин мог видеть только венгерские записи о турецких потерях, поскольку, не взяв города, турки отступили от него.

В «Записках» имеются и другие признаки использования каких-то официальных венгерских материалов. Их можно указать три. Все они связаны с неприсущей сообщениям Константина датировкой венгерских военных походов 40-х годов XV в. при точном указании года. При этом даты даны по летосчислению не от хиджры (начиная с 622 г.), как было в Турции; не от сотворения мира, как это делали в православных странах, но от Рождества Христова, что как раз к середине XV в. стало нормой в католических странах ^зэ. Константин указывает, хотя и ошибочно, дату первого похода Владислава—1441 г. (вместо 1443 г. [38]), битву при Варне — г 1444 г. и поход Яноша Хуньяди, завершившийся второй битвой при Косовом поле, — 1448 г.

Привлекает в качестве источников Константин и вещественные памятники, которые ему довелось видеть либо о которых он слышал. Так, он пишет о церквах, стоящих «до сих пор в сохранности» на месте битвы под Велбуждом в 1330 г. (гл. XV). Знает он и о «знаке», что стоит «до сих пор» в местечке Тайян'и-цы, где в 1444 г. был убит и похоронен любимый друг султана (гл. XXI). Подробно описывает Константин и турецкий памятник на Косовом поле: «На четырех столпах, — читаем мы в „Записках“, — утвержден свод, покрытый оловом; и этот памятник стоит до сих пор» (гл. XVI). Интересовался наш автор и большими курганами в полях, которые он воспринимал, скорее всего ошибочно, как памятные знаки, оставленные Чингисханом во время его похода «на Запад» (гл. XVIII).